Юморист - Моя Одиссея

- С радостью, - откликнулась Минта. - Ну например: вы говорите, что авроры не пустят сюда маглов. А почему? Знаете, мне всегда было интересно, чем, по вашему мнению, маглы отличаются от волшебников. Формула крови у вас другая, что ли, или строение черепа? Вот как вы отличаете, кто магл, а кто нет? Как вы определили, что я магла? Или что этот человек - магл? - и она ткнула в хухрика.

- О, это прекрасный вопрос, - ухмыльнулся Кингсли. - Представьте себе, это видно. Проявляется. Вот вы, например, как-то определили, что мисс Кристалл - ведьма?

- И не спрашивайте, - пожаловалась Минта. - Это было ужасно. Как вспомню, как мы мучились, устанавливая, что же с ней происходит и как это называется, и где о том информацию искать! Когда даже сама Пен не представляла. Ни она, ни ее родители. Я навсегда буду благодарна Статуту секретности, из-за которого мы, несчастные, обречены годами мучиться в неизвестности! Целых одиннадцать лет! Как сейчас помню: тычешься вслепую, но никто ничего не знает; открываешь учебники - там пусто! Еще бы, мы же не знали, что заведомо не можем там ничего найти, поскольку от маглов велено всё скрывать. Мы же не знали, что и спрашивать бесполезно, потому что все источники знаний намеренно засекречены! Сидите, дорогие маглы, и в узлы завязывайтесь, пока мы не соизволим к вам прислать сову с объяснениями… И запомните этот день как лучший день вашей жизни!

- Так зачем же, мисс Принстон, вы собираетесь лишить детей лучшего дня в их жизни? - Кингсли откровенно улыбался.

- Знаете, что я скажу?! - начала Минта, и я перестала ее слушать.

Потому что я вдруг осознала, что хухрик, никем не остановленный, уже стоит у каминной полки. Неужели это заметила я одна, пока все остальные отвлекались на Минту?

Хухрик протянул руку к полке и подмигнул мне.

И тут волшебство разрушилось, потому что Гарри Поттер вдруг заорал:

- Мистер, что вы делаете?!

На хухрика обратились все взгляды, и он снова поставил меня в тупик, потому что крякнул и потянулся не к склянке с воспоминаниями, а к футляру, в котором лежала окровавленная Снейповская палочка.

Мой старый драгоценный футляр. Драгоценный не собой, а своим содержимым. Лежащей в нем палочкой, что в руках хозяина творила великое волшебство и умерла вместе с ним… Ибо ее отдали мне так легко потому, что эта палочка повела себя уникально. После смерти Снейпа его палочка перестала работать.

Обычно волшебные палочки не теряют сил, когда теряют хозяина, и могут еще быть использованы. Они переходят к другим владельцам.

Но палочка Снейпа не пожелала служить другому; она осталась верна единственному владельцу. Никто из министерских чиновников, ученых и мастеров- «палочников» не смог извлечь из нее даже искры от элементарного заклинания, как ни старались.

После смерти Снейпа палочка потухла, и Джемма добилась, чтобы ее отдали мне.

Это знали все присутствующие, кроме магла, поскольку иные из них когда-то пытались взять себе мертвую палочку. И отступились, когда поняли, что дело безнадежное.

Но несчастный магл всего этого не знал: он видел только действующие палочки, могущество которых должно было поразить его, и вполне объяснимо захотел овладеть таким же оружием…

- Что ж, мисс Принстон, - изрек министр, - сейчас вы увидите наглядную демонстрацию того, чем магл отличается от волшебника. Магл не способен колдовать, в том числе с помощью волшебной палочки. Сейчас вы убедитесь в этом.

- Да с помощью этой палочки не способны колдовать даже волшебники! - вставил честный Гарри Поттер.

Министр посмотрел на него без восторга, а магл гневно заявил:

- Что за чушь!

Гарри Поттер покраснел, все засмеялись.

- Мисс Кристалл, вы не возражаете, чтобы наш друг попробовал эту палочку? - спросил Кингсли.

Я хотела сказать да… и почему-то сказала нет.

Магл открыл футляр и взял палочку в руку…

И всё осветилось.

Дивным магическим светом.

Авроры даже не успели схватиться за свое оружие… Магл немыслимо быстро и изящно взмахнул палочкой, нас накрыло волной волшебства и комната наполовину опустела. Позже я выяснила, что он одним заклятием зашвырнул двадцать человек аж в самый Лондон, в родное Министерство, впечатав их в спинки рабочих кресел…

- Гораздо просторнее стало, - поделился магл с оставшимися очень знакомым голосом.

Всё более знакомым, с каждым словом…

Минта у стены захохотала.

Министр стал как окаменевший.

А я вглядывалась в магла, который с каждой секундой всё меньше походил на магла и превращался… превращался…