famlia - Sing For Me, Cry For Me

Когда впереди показались ворота Малфой-Мэнора, Гарри снова покоился в объятиях Люциуса. Оба были удовлетворены и пресыщены, на их лицах застыли ленивые улыбки. Окно было открыто, и ночной ветерок свободно задувал в карету, играя длинными волосами Люциуса и раздувая их в разные стороны. Эти беспризорные шелковые пряди цвета лунного серебра безжалостно отлавливались Гарри и заплетались в тонкие косички, которые Гарри оборачивал вокруг своего пальца и за которые притягивал к себе Люциуса для поцелуя.

- Пора одеваться, любовь моя, - сказал Люциус через некоторое время, целомудренно целуя Гарри в лоб и высвобождая волосы из захвата цепких пальчиков.

Гарри повернулся, посмотрел на Люциуса из-под длинных дрожащих ресниц своим фирменным я-хочу-получить-горячий-страстный-поцелуй-от-тебя-прямо-сейчас взглядом и, естественно, немедленно получил желаемое.

Когда его уже практически изнасиловали и едва не съели заживо только при помощи одного поцелуя, Гарри наконец оторвался от любовника и принялся шарить по полу кареты в поисках своей одежды. Когда они в конце концов выбрались из кареты, Гарри нежно поцеловал Люциуса в щёку и поблагодарил мужчину за прекрасную поездку, после чего поднырнул под мантию-невидимку и последовал за ухмыляющимся Люциусом в то место, которое вполне возможно скоро станет его домом.

* * *

- Твоя жена дома? - поинтересовался Гарри, прыгая вверх-вниз на огромной постели Люциуса.

- Надеюсь, что так, любовь моя, - ответил Люциус, подходя сзади и шлёпая Гарри по аппетитной попке.

Гарри поймал руку и Люциуса и, упав на кровать, затащил мужчину на себя сверху.

- Это то, чего бы тебе хотелось, котенок? - спросил Люциус, обольстительно усмехнувшись.

- Ух-ха, - выдохнул Гарри, когда рука Люциуса проскользнула между их телами и принялась ласкать член Гарри.

- Так чего именно ты хочешь, любовь моя? - продолжал допытываться Люциус, не прекращая своих нежных поглаживаний и заставляя Гарри буквально извиваться на постели.

- Я хочу проверить на прочность твою постель. Я хочу, чтобы ты… Ох! Да! Именно там! … затрахал меня до одурения. Я хочу… Дааааа! …почувствовать, как твоя кровать будет сотрясаться под нами, качаться под нами, скрипеть под нами. Я хочу, чтобы твоя жена слышала нас. Хочу, чтобы она увидела нас вместе в тот самый момент, когда я сам буду насаживаться на твой член. О, боже, Люциус, ты - мой бог! Но разве тебе не пора раздеться и заняться наконец делом вместо того, чтобы так жестоко дразнить меня?

- Итак, ты хочешь, чтобы моя жена услышала нас? - промурлыкал Люциус, распрямляясь и начиная неспешно скидывать с себя одежду.

- Дааааа!!! - закричал Гарри, быстро избавляясь от собственной одежды, но при этом не отрывая взгляда от картины постепенно обнажавшегося Люциуса.

- Тогда кричи громче, любовь моя, а я сделаю всё остальное, - сказал Люциус, прежде чем наброситься на Гарри и вжать его всем своим весом в матрас.

И всё произошло именно так, как того и хотел Гарри. Гарри смазал член Люциуса, а потом аккуратно опустился на него, впуская настолько глубоко, что тот вскоре оказался до самого основания погружён в горячую тугую плоть. После этого Гарри начал скакать на нём, всё быстрее и быстрее, крича во всё горло каждый раз, когда головка члена Люциуса изнутри снова и снова сладко ударяла его прямо по простате. Люциус обожал заставлять своего партнёра кричать, и чтобы извлечь из Гарри ещё больше криков, он с силой провёл ногтями по бёдрам Гарри, оставляя длинные царапины, быстро набухающие кровью, чем вызвал поистине сладостный, полный боли и наслаждения крик.

Когда Нарцисса вошла в комнату мужа, она испытала самый сильный шок за всю свою жизнь. Хотя в «Ежедневном Пророке» уже было опубликовано несколько статей и даже пара совместных фотографий Люциуса и этого мерзкого Поттера, она упорно не верила всем этим слухам. Думая, что кто-то просто хочет скомпрометировать то ли её мужа, то ли Поттера, хотя самого Люциуса ни слухи, ни статьи, похоже, нисколько не волновали, и на все её расспросы он лишь самодовольно ухмылялся и уходил прочь. Но теперь она обнаружила, что все эти слухи оказались чистейшей правдой, и она никак не могла поверить, что Люциус привёл Поттера в их дом и даже кувыркался с ним в их когда-то общей спальне, хотя сейчас они и жили отдельно друг от друга. И сейчас гнев, равному которому она никогда не чувствовала, вскипел в ней подобно огненной волне. Она прошла вглубь комнаты и обратилась к Люциусу: