MarInk - Жизнь в зеленом цвете - 4

- Это очень опасно, Рон, - возразила Гермиона. - Не зря есть ограничение по возрасту - тебе не кажется, что мы могли бы сейчас и не справиться с заданиями? Нам только по четырнадцать, мы так много ещё не знаем…

- Вот Гарри тоже четырнадцать, но он в такие переделки попадал! Куда там заданиям! - привёл Рон поистине неотразимый аргумент.

- Ну, это же Гарри… - Гермиона пожала плечами и не стала добавлять подразумевавшееся «Не сравнивай с собой».

Гарри с остервенением пихнул соплохвосту в морду порцию лягушачьей печени - соплохвост отшатнулся и поджал хвост, словно говоря: «Ешь сам, злобный гуманоид. Мало ли чего ты туда подсыпал…»

В Хогвартсе в эту неделю проводилась генеральная уборка, какой замок, вероятно, не знал со времён основателей. Отчищали всё, окна, стены, пол, портреты, парты, доспехи в нишах… Филч доводил первокурсников, забывших вытереть ноги, до истерики. Гарри даже неуютно было в таком сверкающем, с иголочки замке - здесь словно никто никогда и не жил. Учителя были дёргаными и пытались навести порядок в головах учеников, что удавалось им с переменным успехом. От завышенных требований все только терялись и нервничали, и Невиллу Лонгботтому не раз доставалось от профессора МакГонагалл на Трансфигурации, которая, как правило, проходила совместно со Слизерином. На также общем зельеварении Снейп буйствовал, как никогда прежде: они проходили противоядия, и декан Слизерина обещал к Рождеству отравить всех, чтобы они сами сварили себе противоядие и проверили таким образом свои знания. Это вселяло уныние во всех, кроме большей части слизеринцев, которых Снейп в обиду всё равно не дал бы, и Гарри. На последнего фаворитизм слизеринцев у своего декана не распространялся, но он был уверен в своих знаниях, в отличие от того же Рона, самозабвенно делившегося долгими вечерами в библиотеке своим веским нелицеприятным мнением о «старом змее» до тех пор, пока мадам Пинс не начинала угрожающе коситься на них, и Гермиона не одёргивала рыжего.

Тридцатого числа зал был украшен празднично: на стенах висели огромные полотнища, представлявшие собой символы каждого факультета. Зелёное с серебристой змеёй для Слизерина, жёлтое с чёрным барсуком для Хаффлпаффа, красное с золотым львом для Гриффиндора и синее с бронзовым орлом для Рэйвенкло. Позади учительского стола находилось так и вовсе гигантское, многоцветное, с изображением флага всего Хогвартса - лев, змея, орёл и барсук, каждый в своей четверти герба, вокруг большой буквы «Х». «Пафосно», - решил Гарри. Он вообще с каждым днём был всё более мрачен. И доставленное этим утром письмо от Сириуса не улучшило его настроения.

«Гарри,

Я уже в Шотландии и нахожусь в надёжном укрытии. Не нужно переубеждать меня. Я должен быть рядом с тобой. Не волнуйся за меня, а лучше береги себя. И, пожалуйста, информируй меня обо всём, что происходит в Хогвартсе. Меняй сов почаще, не посылай одну Хедвиг. Помни, что я говорил тебе о шраме.

Твой,

Сириус».

Ну что же это такое?! У Гарри же больше никого родного нет, и Сириус это знает, получше многих! Ну зачем, зачем он является сюда и как будто специально подвергает себя опасности, благородный гриффиндорец, чёрт побери. Ведь если его схватят, ему светит немедленный Поцелуй дементора… Гарри сжёг письмо и утопил пепел в кубке с соком. Правда, сок этот потом пить не стал. Всё равно пить не хотелось…

Сознание того, что Сириус рядом, прибавляло и уверенности, и беспокойства одновременно, и Гарри положительно не знал, злиться ему или радоваться.

На дворе уже стояли сумерки, когда деканы факультетов вывели своих спешно сбитых в нестройные «линейки» подопечных на торжественную встречу делегаций Дурмстранга и Шармбатона. Гарри ежился от холодного ветра и жалел, что не надел под мантию свитер. Ну где они там все?

- Вон они! Вон! - внезапно заорал кто-то. - Летят!!

Вся школа в единодушном порыве задрала головы. Что-то огромное неслось сверху; лучи света из окон замка осветили светло-голубую гигантскую карету. Великанские золотые кони с красными глазами так ударили о землю копытами, что всех зашатало, и кто-то даже упал.

Выскочивший из двери, как чёртик из коробочки, мальчик в бледно-голубой, как карета, мантии из шёлка, повозился с чем-то и разложил золотую лестницу вниз. И по лестнице ступила директриса Шармбатона.

«Колоритно», - оценил Гарри. Директриса была тех же объёмов, что и Хагрид - то есть, в темноте и издалека её можно было вполне спутать с головой высунувшегося из озера гигантского кальмара. Оливковая кожа, красивое породистое лицо с крупными чертами, нос с горбинкой, большие чёрные глаза, влажные, как у щенка. Чёрный шёлк и большое количество украшений с опалами довершали образ.