MarInk - Жизнь в зеленом цвете - 4

- Доброе утро, Бэзил, - кивнул мистер Уизли говорившему и зашагал во главе процессии своих и чужих детей куда-то вперёд по унылому болоту.

За ограждением поля у Гарри быстро закружилась голова от изобилия палаток; какие-то из них походили на дворцы, какие-то на особняки с садом, замки с башенками, странные сооружения из полосатого шёлка, напомнившие ему о чём-то восточном. Да и люди попадались исключительно колоритные; всем предписывалось маскироваться под магглов, но умели это делать единицы. Прочие же одевались невпопад, разжигали огонь палочками; оставляли детей без присмотра, и те катались на игрушечных мётлах, задевая траву кончиками пальцев ног.

Больше всего, однако, Гарри поразила палатка, которую ставили они с Гермионой - остальные, будучи чистокровными магами, понятия не имели о маггловских способах установки походного снаряжения. Снаружи она выглядела обычнейшей из всех обычных палаток, но внутри была самой настоящей трёхкомнатной квартирой. «Эх, мне бы такую штуку в чулан…».

Пока готовился обед, явились Билл, Чарли и Перси. Не успел обед закончиться, как рядом с палаткой нарисовался Людо Бегмен, глава департамента магических игр и спорта. Он напомнил Гарри школьника, несмотря на то, что окончил школу ещё тогда, когда Гарри и в проекте не было. И Гарри совершенно не понравилось, что Бегмен заключил с близнецами пари на исход матча. Гарри чуял в этом человеке червоточинку… слабость, не подлость, а просто непонимание чего-то, какой-то важной вещи. В общем и целом, Бегмен Гарри не понравился; сам же глава департамента магических игр и спорта проникся к Гарри искренней приязнью - разумеется, предварительно рассмотрев шрам во всех подробностях.

Интересно, а пластической операцией этот шрам свести можно? Деньги, в конце концов, есть…

* * *

Игра началась, когда стемнело; к тому времени все успели прибыть и обустроиться. Гарри и семья Уизли одними из первых поднялись в ложу - элитную Высшую ложу: контролёр, проверявший билеты, завистливо косился на компанию везунчиков.

В ложе никого не было, если не считать грустного донельзя домового эльфа, занимавшего для кого-то одно из мест. Гарри даже не рискнул заговаривать с этим эльфом, памятуя манеру Добби чуть что биться головой обо что-нибудь и винить себя во всех смертных грехах. Что-то подсказывало Гарри, что большинство домовых эльфов именно таковы, и лучше их не провоцировать, если не любишь наблюдать за отъявленным мазохизмом воочию.

Впрочем, ложа быстро заполнялась высокими гостями. Например, явились болгарский и английский министры магии. Фадж поздоровался с Гарри по-свойски, как будто они были хорошими друзьями (Перси молча истекал завистью), а болгарский министр, лепеча что-то на своём языке, ткнул пальцем в шрам Гарри с таким ажиотажем, что Гарри еле увернулся и поспешно начесал пятернёй чёлку на свой несчастный лоб.

- А вот и Люциус! - радостно воскликнул Фадж, в очередной раз обернувшись ко входу в ложу. Люциуса, наверно, и ждал. - Добрый вечер, Люциус, Нарцисса! Здравствуй, Драко!

К трём пустующим местам - как раз позади мистера Уизли, Рона и Гарри - пробирались Малфои: отец, мать и сын. При виде Драко Малфоя Гарри крепко сжал губы, чувствуя, как наливается неконтролируемой яростью. Ярость вздымалась внутри него тяжёлой горячей волной; руки чесались врезать по непроницаемому точёному лицу ещё раз, как в поезде… а ещё - сбить с ног, сломать рёбра точным пинком, размазать наглую ухмылку превосходства.

Это была даже не ненависть: Гарри не мог ненавидеть что-то - не кого-то, а что-то! - настолько иное, чуждое, как Малфой, существо из другого измерения, со своей извращённой логикой и моралью. Это была сильнейшая брезгливость вкупе с омерзением, гадливостью и удушливой, необузданной яростью. Такое бывает с людьми, которые терпеть не могут тараканов. Недаром же такие люди, в принципе, не боятся тараканов, и несчастные насекомые, по сути, ничего плохого им лично не сделали, кроме как попались им на глаза, но они гоняются за усатыми обитателями подполья с тапками и газетами, стремясь превратить в мокрое пятно на полу. Зачем? Почему? С точки зрения тараканьего сообщества, такое поведение - варварство и дикарская жестокость, но людям и в голову не придёт прислушаться к мнению тараканов. В данном же случае у Гарри были и более внятные причины желать Малфою превратиться в мешок переломанных костей и повреждённых внутренних органов, чем общая неприязнь и несходство идеологий.