MarInk - Жизнь в зеленом цвете - 5

«Я попал», - буднично подумал Гарри. Заголовок листка не оставлял простора для спасения из ловушки. Дамблдор досадливо опустил палочку, описав ею в воздухе широкий полукруг - Гарри показалось, лёгкая волна магии наполнила воздух на миг; губы директора беззвучно шевельнулись.

- Превосходно, превосходно, Долорес, - расцвёл Фадж. - И... разрази меня гром, - запнулся Фадж, глянув наконец на листок. - Вот как они себя называют? «Армия Дамблдора»?

«Как Дамблдора?!». Гарри подавил желание посоветовать министру купить очки.

- Как Дамблдора? - потрясённо спросила Амбридж.

- Сами посмотрите, Долорес - Дамблдора! - Фадж сердито сунул своей непонятливой помощнице в руки список членов Эй-Пи. Гарри скосил глаза на пергамент.

Действительно «Армия Дамблдора». Гарри вспомнил волну магии, прошедшую мимо него - ювелирная работа по зачаровыванию текста на расстоянии...

«И зачем же это, интересно, Дамблдору так позарез нужно, чтобы меня не исключили из Хогвартса? Хотя вне школы меня труднее контролировать, наверно...»

Гарри как-то оцепенело следил за тем, как Дамблдор перекидывается несколькими репликами с наивно возжелавшим арестовать директора Фаджем, потом, устроив большой бабах - такой, чтобы Амбридж, Фадж, Перси и авроры отключились на несколько минут - переговаривается со Снейпом и исчезает с помощью какой-то непонятной магии Фоукса. Это выглядело бы чертовски мило со стороны Дамблдора, если бы Гарри не чуял кожей, что за этим выгораживанием кроется и двойное, и тройное, и, быть может, вообще четверное дно.

* * *

Она плакала навзрыд за своей ширмой. Горько, безутешно, отчаянно. Гарри чувствовал себя совершенно неуместным здесь, в стерильно-белых больничных стенах, в окружении пустых кроватей, застеленных так одинаково, что у него очень скоро начало рябить в глазах, в эпицентре всепоглощающего чувства вины и ненависти к себе.

Щит эмпата работал надёжно, но Гарри, право, не требовалось ощущать эмоции Гермионы, чтобы понять, что она сейчас чувствует.

«Везёт мне последние дни на плачущих девушек...» Оставалось надеяться, что эта тоже успокоится самопроизвольно, но Гарри отчего-то сильно в этом сомневался.

- Я н-не хотела... правда... она подлила мне Веритасерум... я сначала не поняла, почему она так хочет, чтобы я выпила чаю, а потом поняла по вкусу, а Веритасерум уже действовал, и она спрашивала, спрашивала... - слова Гермионы потонули в новом всплеске рыданий.

Гарри не знал, как её успокоить; с ней даже говорить было странно через эту ширму, поставленную мадам Помфри, чтобы ни один посетитель не видел огромных гнойных прыщей, образовывавших на носу и щеках Гермионы слово «Гнида». Это должно было случиться с любым, кто выдал бы Эй-Пи... но, право же, Гермиона действительно не хотела их выдавать. Мадам Помфри, сказав, что у девочки затяжная депрессия, пустила его сюда только на пятнадцать минут; вряд ли у настоящего предателя была бы такая серьёзная депрессия по этому поводу, чтобы ни одно успокаивающее не помогало больше, чем на полчаса. И вполне в духе Амбридж было подлить Веритасерума в чай ученику; уж коль скоро Дамблдор, оплот и светоч Магического мира Британии, так поступал, то глупой жестокой жабе сам Мерлин велел.

- Всё в порядке, - неловко сказал Гарри. - Тебя никто не винит. Мы понимаем.

- Но ведь я виновата!.. - ещё горше простонала Гермиона. - Я всё плачу, плачу, как поняла, что это Веритасерум, сразу начала плакать, тогда от злости, а Амбридж смотрела и улыбалась...

- Ты ни в чём не виновата! - возразил Гарри. - Во всё виновата только Амбридж, эта паршивая жаба...

- Но если бы н-не я, Дамблдор остался бы в школе...

- Будь уверена, Фадж нашёл бы какой-нибудь ещё способ сковырнуть Дамблдора, - махнул рукой Гарри, не сразу вспомнив, что она не видит из-за ширмы его жестов. - Слишком уж он его боится. Амбридж могла вызвать кого угодно из нас и напоить Веритасерумом.

- Но вызвала меня, - сделала странный вывод Гермиона. - Я так виновата перед всеми!..

- Прекрати! - терпение Гарри лопнуло. - Хватит реветь, остановись и подумай: в чём ты виновата? Никто не пострадал, кроме Фаджа, Амбридж и Перси - у них по нескольку синяков и шишек после той импровизированной стычки с директором. Никого из наших не поймали, кроме меня, да и мне никто ничего не сделал - Дамблдор вовремя поменял слова «Армия Поттера» на «Армия Дамблдора». Ничего не случилось, в чём тебе быть виноватой?

- Но ведь я предательница... - всхлипнула Гермиона.

«Опять двадцать пять».