Celice - Скажи мне, что ты меня

- Рем! Наконец-то! Что от тебя хотел директор?

- Как вы узнали, что я у него? - мальчик, вдруг растерявшись, судорожно придумывал повод в уме.

- Мы же были в классе, когда МакГонагалл увела тебя, - хмыкнул Джим.

- Да, конечно…

- Так что ты у него делал? - нетерпеливо повторил Сириус.

- Ну… мой отец написал директору, что очень волнуется за меня, - Рем покраснел от такой явной лжи. - Дамблдор просто спросил, все ли хорошо…

- Почему отец так беспокоится за тебя? - Джеймс взъерошил свою и без того лохматую голову. - Ты же уехал в школу, а не в другую страну!

- Я не знаю. Может, пойдем на обед?

Сириус, внимательно разглядывавший его, кивнул и бросил на Джима взгляд, значение которого Рем не понял.

*

Ремус равнодушно писал лекцию. Шла История магии. Профессор Биннс монотонно вещал о Третьем восстании гоблинов против кентавров, по классу разносились зевки и шепот. Люпин искоса взглянул на оживленно перешептывающихся Сириуса и Джима. Кажется, эти двое снова что-то задумали… Мальчик почесал кончиком пера нос, скрывая улыбку. Его друзья были настоящим проклятием факультета. На второй неделе обучения они подожгли хвост кошке Аргуса Филча, местного завхоза. Пока вопящая Миссис Норрис носилась по этажам, Сириус и Джеймс хохотали до слез. Филч долго кричал, что, как только найдет шутников, лично их четвертует, но мальчики были настолько довольны удавшейся шуткой, что пропустили все это мимо ушей.

Потом был взрыв волшебных хлопушек в гостиной Гриффиндора, за что оба были наказаны на неделю разгневанной МакГонагалл; заколдованные доспехи у кабинета профессора Флитвика, который вел Заклинания; и шутливо вспаханные грядки в теплице профессора Крауза на предмет поиска клада. Эти двое всегда сносили наказания с ухмылками, явно ни капли не раскаиваясь в содеянном.

Сириус обернулся к нему, улыбнулся и подмигнул. Из них троих учился только Рем, эти двое либо списывали у него, либо искренне пытались написать домашние задание сами, затем читали их Люпину вслух, тот хохотал до слез и сам убеждал их переписать у него правильные ответы.

Он задумчиво посмотрел в окно. Стоял конец ноября, уже выпал снег и заметно похолодало. Сейчас у них дома наверняка бродят сквозняки, а окно в библиотеке деда распахивается с каждым сильным порывом ветра… Отец писал редко, в основном это были вялые новости по его работе - он занимался изучением редких магических растений по поручению Волшебного Ботанического Союза Британии, - столь же рассеянные вопросы об учебе, просьба беречь здоровье и сухое прощание в конце. Но Рем ждал этих писем, он обожал каждую скупую строчку, выведенную рукой отца, и сам писал в три раза чаще, болтая о пустяках и стараясь обходить тему своих ежемесячных трансформаций.

Рука Ремуса машинально выводила сказанное Биннсом, но мысли витали далеко. В свое первое перевоплощение он заранее сообщил друзьям, что заболел и отправляется в больничное крыло. Рубеус Хагрид, здоровый бородатый лесничий Хогвартса, с добрыми глазами и простоватым юмором, провел его по подземному ходу и оставил в Хижине. Мальчик долго бродил по скрипучему дому, чувствуя приближающийся приступ. Дальнейшее он никогда не помнил. Очнулся на следующее утро, исцарапанный и помятый. Хагрид пришел за ним, принес чистую одежду и кое-что перекусить.

Но самое шокирующее ждало его по возвращении в спальню мальчиков. Джеймс с Сириусом бросились к нему и наперебой стали рассказывать, как решили навестить Рема в больничном крыле. Бледнея от ужаса, мальчик слушал оживленный рассказ друзей, как мадам Помфри днем их не пустила, и тогда Джим вспомнил о том, что у него есть мантия-невидимка, доставшаяся ему от отца. Сириус радостно предложил сходить к другу ночью, спрятавшись под мантией. Однако, уже проникнув в больничное крыло, Джеймс неуклюже повалил чистые утки, сложенные в углу на столике, и из-за поднявшегося грохота им пришлось бежать.

Больше Рем не рисковал. Он был вынужден и дальше врать - в октябре сказал, что у отца день рождения, и он не может не съездить к нему, потом лгал, что умерла бабушка, коя почила уже много месяцев назад, теперь он раздумывал над новым поводом. Эта ложь больно давалась ему, но он сознавал, что выхода нет.

Прозвенел звонок, и все облегченно вздохнули. Выдержать Биннса долго не мог никто. Сириус, первым делом покидавший все в сумку, ждал их у дверей.

- Это жуть, - с отвращением сообщил он, как только профессор Биннс скрылся в стене. - Я б его давно уволил!