Дмитрий Гаврилов: Колесница Фрейи

«Что ты, что ты! Зачем? Ведь никакого интереса не будет!» — возразил Тор, потом гикнул на своих козлов, и колесница устремилась к жилищу Хеймдалля — стражу Радужного моста.

«Смотри! Рыбу не распугай!» — крикнула она вслед, — «Хорошего клёва!»

«Клянусь Одином, я привезу тебе подарок из Мидгарда!»— услышала она в ответ.

Некоторое время спустя, миновав Бильрест, Тор сидел на берегу острова Буян, закинув снасти в воду, и предвкушал тот миг, когда услышит долгожданный звона колокольчика. Неожиданно воздух огласился душераздирающими звуками, доносившимися из лесной чащи. Как раз в этот момент Тору показалось, что была поклёвка, но эти проклятые крики всё заглушили. Тор был взбешен и уж было приготовился метнуть в лес неудержимый Мьёлльнир, как вдруг раздражавший бога писк сменился на тихую, нежную колыбельную песню. Неизвестный исполнитель выводил её так упоенно, что у Громовика стали слипаться веки, и он клюнул носом.

В этот самый миг леска дёрнулась, и колокольчик прорезал сомкнувшуюся было над асом дремоту. Бог вскочил и кинулся к снастям, но не успел он и шага ступить, как колокольчик смолк. Ну, хоть бы шелохнулся. Тор крепко выругался и принялся вытравливать донку — ловить Мидгардского дракона в таких невыносимых условиях не представлялось возможным. К тому же наживку кто-то успел сожрать, а это, надо вам сказать, была не маленькая корова, как обычно — в этот раз ас нацепил на крючок целого быка.

Из леса снова противно и громко запищали, застонали, завыли так что у аса заложило уши. Сын Одина засучил рукава и ринулся в чащу, ломая стволы вековых деревьев на пути. Он совсем забыл про Пояс Силы, а когда вспомнил, то конечно же снял, ведь продвигаться по бурелому ещё трудней.

Продирался он не долго, потому что, как и в прошлый раз, писк прекратился и начавшееся за ним пение убаюкало могучего бога. Тору захотелось, как в детстве (ведь у богов оно тоже бывает), лечь на мягкий, ароматный, сухой лесной мох, поджать коленки и положить ладошки под щечку.

Из последних сил в неравной борьбе со сном ас прочитал заклинание, которое однажды ему поведал хитрый Локи. И чудо, ноги и руки налились прежней силой. Грудь распирало от переполнявшей Тора энергии, злости и обиды. Кто посмел усыпить сына самого Одина, грозного и непоколебимого аса. Ещё несколько шагов и …

…И Тор вышел на поляну. Посередине её возвышался древний, раскидистый дуб. На самой низкой ветке дерева сидел громадный, словно барс, пушистый кот тигровой масти. У корней, свернувшись клубком, прижавшись друг к другу, посапывали два очаровательных упитанных, размером с добрую рысь, голубых котёнка. Котяра сладкозвучно мурлыкал, именно это мяуканье Тор принял за медоточивое пение. Перед ним был кот Баюн.

— Твои отпрыски? — улыбнулся Тор, гнев его улетучился моментально. Всем известно, что Громовик отходчив, однако и вспыхивает легко, как собственная молния.

Кот согласно закивал, но самозабвенного пения не прекратил. В это же время на глазах у Тора зверь стал такого же голубого цвета, как и котята, его пушистый мех начал как бы втягиваться вовнутрь, и еще через минуту Баюн превратился в гладкошерстного мурлыку.

— Ты будешь по-человечески говорить? — рявкнул Тор.

— Пеняй на себя, Перун! Тебе же хуже будет, — ответило наглое животное, и песня смолкла.

— Из-за тебя, папаша-одиночка, у меня сорвался с крючка сам Ермунганд! Из-за тебя, бард несчастный, я чуть было не заснул в лесу…

— Так ведь не заснул же? — зевнул Баюн и показал при этом пугающий оскал.

— Не хватало ещё, чтобы Одинсон поддался на уловку дикой кошки.

— Необычной кошки, прошу заметить, — продолжал кот, разглядывая свои ужасающие когти-ножи.

Тут ас благоразумно затянул Пояс Силы и сразу почувствовал себя уверенней.

— Ящер-Змий Морской, как известно, необычайно длинный, и когда голова его у берегов края Иньского, а она сейчас там, уж я то знаю, то хвост как раз в море Варяжском, значит, и клевать он не мог — снова заговорил ученый кот.

— Мне известно это и без тебя — начал Тор, но от внезапного пронзительного и раскатистого «Мяу! Мяу!» его так и передёрнуло. Котята проснулись и требовали кушать.

— Спите мои маленькие! Спите родимые! — запел, замурлыкал Баюн, — Вот ведь, угораздило! Познакомился весной с одной кошкой и нагулял ей этих сосунков. А она, стерва, мне их подкинула и удрала. Теперь маюсь… Вчера Гагана покушалась… Во, видал? — кот с мрачным видом показал Тору длинное блестящее медное перо, — Трофей!