Пётр Жгулёв - Демон

Вернувшись к лагерю, я испытал жуткую опустошенность. Все вокруг было перевернуто, без присмотра бродили животные, раздавались стоны выживших стражников и плач рабов. Судя по всему люди ожидали немедленной смерти. Не могу их в этом винить. Мой вид мог вогнать в уныние любого оптимиста. Но их чувства меня пока не волновали. Главный виновник неприятностей все ещё валялся в отключке.

Допрашивать его было лень. Я даже не сразу вспомнил, зачем это вообще нужно. Голова работала плохо. А отдыхать времени не было. Дел по горло.

Для начала я подобрал амулеты и засунул их в сумку. Потом собрал всех раненых и стащил их поближе к рыцарю, не особо при этом церемонясь. Бедняга-часовой, которого я волок за ногу орал так громко, что захотелось отрезать ему язык. К счастью он успел заткнуться. Всего пленных солдат было трое: почти не пострадавший часовой, вырванный из седла беглец с жуткими ранами от когтей и ещё один, нашедшийся в телеге и пострадавший видимо ещё при штурме замка. Один, помимо девушки успел убежать, так и не вернувшись. Самый умный наверное. Двое вон вернулись и пополнили список павших. А всего погибли шестеро. Их тела валялись неподалеку. Ладно. Заставив часового перевязать раненого, связать товарищей и господина, я обездвижил и его самого. Напоследок сорвал личину с рыцаря. Обычное лицо для мужчины лет тридцати: шрамов нет, усы, нос, рот и даже зубы на месте. И зачем эта маска? Как защита мало на что годится — слишком тонкая. Впрочем — какая разница? Очнется — скажет. Если спросить не забуду.

Рабы, видя что их не собираются убивать немного успокоились, а их вопли поутихли, изменив мои планы. Делать кляпы теперь не надо. Можно заняться собой. Сбросив доспехи, я осмотрел здоровую вмятину возле отверстия для крыла. Тонкий в этом месте метал прогнулся. Видимо отсутствие доспеха там, где у людей сердце и соблазнило рыцаря. В итоге пострадало крыло, а попытка его развернуть отразилась дикой болью. Перелом, а возможно и не один. На этом фоне рана на руке, уже покрывшаяся тонкой коркой крови, выглядела вполне невинно. Жить буду.

Перед разговором с рабами я решил вооружиться. Для внушительности. В одной из телег торчало копье с обвернутой вокруг древка тканью. Подойдя ближе и вызвав приступ паники у привязанной к телеге лошади, я выдернул оружие. И поддался любопытству. Разрезал когтем веревку, удерживающею ткань и рассмотрел полученный флаг. Ткань была красивой и очень старой, что внушало уважение, а вот герб вызывал только глухую злость. Гербом служила грубо вышитая, но узнаваемая голова тарха. Отрубленная.

Рабство. Всю жизнь меня учили, что это плохо. С этим трудно спорить. Этот тезис обычно подтверждался многочисленными примерами из истории. Несчастные рабы день и ночь работают на господина, а он отбирает плоды их труда. Потом они полные праведного гнева восстают и в итоге всем плохо.

Чуть повзрослев, я заметил что большинство напирает на безнравственность. Мол это было плохо и поэтому люди его отменили. Но ведь каждый знает что убийство или кража плохо, но при необходимости это мало кого остановит. Зависит лишь от степени этой необходимости. Хотя спорить тут нельзя — иначе на тебя будут коситься, но звучит не убедительно.

Позже встретились и другие аргументы. Перед тем как их применить обычно говорят нечто наподобие «это не главное но…». Первое «но» — это то что рабы плохо работают и не проявляют желания заработать больше для любимого хозяина. Могут ведь, но не хотят. Выжать же из них максимум не так просто. В этом хорошо помогают надсмотрщики с кнутами и палками. Но от этого рабы часто мрут, нанося несчастному рабовладельцу убыток. Ладно, это ещё можно пережить. Только ведь они ещё и бунтуют! Восстания происходили всегда, но заставило пересмотреть отношение лишь с появлением огнестрельного оружия. Ведь даже самый захудалый раб, раздобыв винтовку, мог убить своего господина. А при существовавшей разнице между численностью этих групп в прямом противостоянии шансов у последних оказалось не много. Это раньше сотня рыцарей могла разогнать многотысячную толпу. Высшее сословие всегда побеждало как за счет лучшего оружия, хорошей выучки и сплоченности. А теперь что? Утрата преимущества в силе заставило правителей задуматься. А так ли нужны эти рабы? Может есть что получше? Подумали они(те что умели думать конечно. Рыцарю это не обязательно) и поняли — точно, есть. Хотят свободы — да пожалуйста. Ведь все земли давно поделены, а бывшие рабы ничего не имеют. Можно платить им самую малость и больше не беспокоиться об их сохранности. Ведь они свободны? Значит, их смерть не нанесет убытка.