Корнелия Функе - Чернильная смерть

— Это же огненные эльфы! Они прожигают кожу насквозь! — Голос у Мо был хриплый от ярости.

— Спасибо, что объяснил! Как будто не я их придумал, этих тварей. Ничего, мальчик от этого не умрет. Наверное, это воришка, и больше я не желаю о нем слышать.

Мо высвободился и резко повернулся к старику спиной, словно опасаясь не сдержаться и ударить его. Он смотрел на стражников, их оружие, стены замка и позорный столб, как будто искал способа мгновенно уничтожить все это. «Не смотри на стражников, Мо!» — мысленно умоляла Мегги. Это было первое, чему научил ее здесь Фенолио: никогда не смотри прямо в лицо солдату, рыцарю, вельможе — никому из тех, кто в этом мире имеет право носить оружие.

— Волшебный Язык, хочешь, я сделаю так, что эльфы перестанут на него садиться? — встрял Фарид между Мо и Фенолио.

Пролаза зашипел на старика, как будто учуял в нем причину всего зла, творившегося в мире. А Фарид, не дожидаясь ответа, побежал к позорному столбу, где эльфы уже снова облепили полураздетого мальчишку Он щелкнул пальцами, и в воздух взметнулись искры. Они опускались на блестящие крылышки эльфов, больно обжигая их, так что крошечные кусаки с яростным жужжанием вспорхнули и роем полетели прочь. Один из стражников схватился за копье, но тут Фарид легким движением нарисовал на стене замка огненного василиска. Стражники оторопело уставились на пылающий герб своего господина, а Фарид отвесил им изящный поклон и неторопливой походкой двинулся обратно к Мо.

— Безрассудное ухарство, дружок! — неодобрительно сказал Фенолио, но Фарид не обратил на него внимания.

— Зачем ты пришел сюда, Волшебный Язык? — спросил он тихо. — Это опасно!

Но глаза у него блестели. Фарид любил опасные приключения и любил Мо за то, что тот сделался Перепелом.

— Тут есть несколько книг, на которые я хочу взглянуть.

— Книг? — Фарид посмотрел на него с таким недоумением, что Мо невольно улыбнулся.

— Да, книг. Особенных книг.

Мо поднял глаза к самой высокой башне замка. Мегги подробно описала ему, где находится мастерская Бальбулуса.

— Что поделывает Орфей? — Мо покосился в сторону стражи. Солдаты рылись в подводе мясника и, похоже, сами не знали, что они там ищут. — Он, я слышал, все богатеет и богатеет.

— Уж это точно! — Фарид тихонько погладил Мегги по спине.

В присутствии Мо он старался обходиться незаметными нежностями. Фарид очень уважал отцов. Но от Мо, конечно, не укрылось, как Мегги покраснела.

— Богатеть-то он богатеет, а для Сажерука так ничего и не написал. В голове у него одни клады и всякая невидаль, которую можно продать Зяблику: рогатые кабаны, золотые левретки, крылатые пауки, лиственные человечки…

— Крылатые пауки? Лиственные человечки? — Фенолио с ужасом посмотрел на Фарида, но тот не обращал на него внимания.

— Орфей хочет с тобой поговорить, — сказал он на ухо Мо, — о Белых Женщинах. Не отказывай ему! Пожалуйста! Может быть, то, что ты знаешь, и правда поможет ему вернуть Сажерука!

Мегги увидела сочувствие на лице Мо. Как и она сама, отец не верил, что Сажерука можно вернуть.

— Глупости, — сказал он, невольно потрогав место, куда попала пуля Мортолы. — Я ничего не знаю. Только то, что знают все.

Стражники пропустили мясника, и один из них глядел теперь в сторону Мо. На стене замка все еще пылал василиск, нарисованный Фаридом.

Мо повернулся спиной к солдатам.

— Слушай, — еле слышно сказал он Мегги, — я не должен был тебя сюда приводить. Пожалуйста, останься с Фаридом, пока я схожу в замок. Он проводит тебя к Роксане, а я приду прямо туда за тобой и Резой.

Фарид обнял Мегги за плечи.

— Конечно иди! Я за ней присмотрю.

Мегги сердито сбросила его руку. Ей неприятно было отпускать Мо одного, хотя в глубине души ужасно хотелось остаться с Фаридом. Она так по нему скучала.

— Присмотришь? Кто тебя просит за мной присматривать? — спросила она резче, чем сама хотела.

Какой дурой делаешься, когда влюбишься!

— В присмотре Мегги не нуждается, это правда. — Мо мягко вынул у нее из рук поводья. — Мне кажется.

— Она чаще присматривала за мной, чем я за ней. Я скоро вернусь, — сказал он дочери. — Обещаю. Маме ни слова ладно?

Мегги молча кивнула.

— Не волнуйся! — заговорщически шепнул Мо.

В песнях говорится, что Перепела всегда сопровождает его красавица — дочь. Поэтому без тебя я буду вызывать гораздо меньше подозрений.

— Песни лгут! — прошептала Мегги в ответ. — У Перепела нет никакой дочери. Он не отец. Он разбойник.