Корнелия Функе - Чернильная смерть

— Придется подождать, — сказал Фенолио, когда она отложила исписанный листок. — Он идет издалека. Иначе не получалось!

Лишь бы он не пришел, когда они все уже погибнут… Черный Принц был ранен в плечо. Среди разбойников почти не осталось невредимых. Он опоздает. Опоздает.

Мегги видела, как стрела просвистела у самой головы Дориа, наблюдала, как Роксана утешает плачущих детей, а Элинор с Минервой отчаянно пытаются перерубить очередной канат, пока по нему не влезли враги. Когда же он придет? Ну когда же?

И вдруг она почувствовала именно то, что написал Фенолио: сотрясение почвы, ощутимое до самой верхушки дерева. Все его почувствовали. Сражающиеся замерли и испуганно огляделись. «Земля тряслась у них под ногами» . Так было написано у Фенолио.

— А ты уверен, что он нам ничего не сделает? — со страхом спросила тогда Мегги.

— Конечно! — с раздражением ответил Фенолио.

Но Мегги невольно вспоминала Козимо, который тоже получился не таким, как воображал старик. А может быть, именно таким? Кто знает, что на самом деле происходит у Фенолио в голове? Элинор, пожалуй, лучше всех умела это угадывать.

Земля тряслась все сильнее. Трещали сучья, ломались молодые деревья. Стаи птиц взвились над лесом, а шум битвы превратился в крики ужаса, когда из зарослей вышел великан.

Нет, он не был ростом с это дерево.

— Разумеется, нет, — заранее объяснил ей Фенолио. — Конечно, они не та-а-кие большие! Это была бы просто глупость. И потом, я же рассказывал: люди построили эти гнезда, чтобы спасаться в них от великанов. Ну так вот! До гнезд он, естественно, не дотянется, даже до самых нижних, но вот что Зяблик от одного его вида бросится наутек — в этом сомневаться не приходится. Только пятки засверкают!

Да, так Зяблик и сделал. Хотя сверкали не пятки, а копыта его коня. Он первым обратился в бегство. Коптемаз с перепугу обжегся собственным пламенем, да и разбойники остались на местах только потому, что их удержал Черный Принц. Элинор первой спустила мужчинам канат и закричала на других женщин, которые, словно окаменев, стояли и смотрели на великана.

— Бросайте канаты! — услышала Мегги ее крик. — Шевелитесь! Вы что, хотите, чтобы он их растоптал?

Отважная Элинор.

Разбойники полезли на дерево. Крики солдат постепенно стихали вдали, а великан остановился и посмотрел наверх, на детей, которые глядели на него со смешанным выражением ужаса и восторга.

— Им нравятся дети — вот в чем проблема, — объяснил Фенолио Мегги, прежде чем она начала читать. — В свое время они повадились их ловить, как бабочек или хомячков. Но я попытался сочинить великана, который слишком ленив для таких игр. Хотя, вероятно, в результате он получится немного туповат.

Мегги не могла решить, умный или глупый вид у Великана. Она представляла его совсем другим. Огромное тело вовсе не было неуклюжим. Он двигался не тяжелее, чем, например, Силач. На мгновение Мегги показалось, что нормального размера как раз великан, а не разбойники. Пугали скорее его глаза. Они были круглее человечьих и напоминали глаза хамелеона. Хамелеоньей была и кожа. Он так же не нуждался в одежде, как феи и эльфы, а кожа меняла цвет при каждом движении. Сначала она была светло-коричневой, как древесная кора, потом окрасилась красным, как последние ягоды на кусте боярышника, доходившем ему до колена. Даже волосы его меняли цвет, были то зелеными, то вдруг белесыми, как зимнее небо. Поэтому он был почти незаметен среди деревьев. Казалось, ветер — или дух этого леса — вдруг обрел тело.

— Ага, явился наконец! Прекрасно! — Мегги чуть не упала с ветки, так неожиданно раздался голос Фенолио. — Да, мы с тобой свое дело знаем! Не в обиду будь сказано твоему отцу, ты его, на мой взгляд, превосходишь. У тебя еще сохранилось детское умение ясно видеть образы, стоящие за словами. Наверное, потому великан и выглядит совершенно иначе, чем я его себе представлял.

— Я тоже представляла его совсем иначе! — прошептала Мегги, словно боясь громко сказанным словом привлечь внимание великана.

— Вот как? Гм… — Фенолио осторожно шагнул вперед. — Как бы то ни было, интересно, как он понравился сеньоре Лоредан. Мне правда хочется знать.

Мегги видела, как он понравился Дориа. Юноша не мог оторвать от него глаз. Фарид тоже смотрел на великана как зачарованный — словно на новый огненный фокус Сажерука. Зато Пролаза тревожно скалил зубы.

— А слова для моего отца ты уже написал?

Опять получилось! Ее голос и слова Фенолио дали истории новый поворот! И, как всегда, Мегги чувствовала теперь усталость, гордость — и страх перед тем, что она вызвала к жизни.