Генри Каттнер - Ярость

Перед глазами каждого слушателя в каждом Куполе встала знакомая всем с детства картина: черное облако вокруг рассыпающегося на части земного шара. Атомная энергия в военных целях на Венере? Атомная энергия, которая так легко может выйти из-под контроля!

Инфракрасные и коротковолновые станции, установленные на самолетах Сэма, квадрат за квадратом ощупывали джунгли и море. Тончайшие приборы проникали в сокровенные глубины Венеры в поисках преступников, назвавших себя Комитетом Спасения Венеры.

— Вам предъявляется ультиматум: в вашем распоряжении сорок восемь часов. По истечении этого срока один из Куполов будет разрушен.

Атомное оружие!

Это был старый, всепроникающий страх. Это было воспоминание об ужасе, передаваемое из поколения в поколение вот уже семьсот лет. Но в Куполах годы ничего не значили — это было понятие настолько же бессмысленное, как дни и часы.

Сорок восемь часов?

В Купола, наконец, пришло Время.

Два самолета, не успев приблизиться к форту, были сбиты. Гравитационные лучи мягко посадили их на землю, и взрыва не произошло. Но угроза атомной войны надвигалась все ближе.

Сэм объявил: «Мы напрягаем все наши силы и призываем всех людей, посвятивших себя расширению Колонии, принять участие в этой решительной битве». Его усталое, суровое лицо исчезло с экранов, уступив место картине расчищенного и освоенного морского побережья на фоне уже знакомых зрителям джунглей. Некоторые дома были полностью закончены, другие еще строились. Около недавно залитых фундаментов лежали аккуратные поддоны с пластиковыми кирпичами. Организованные колонны людей двигались к причалившим к берегу самоходным баржам, готовым принять их.

— Местонахождение заговорщиков до сих пор неизвестно. Наша авиация продолжает поиск.

Радарные установки посылали сигналы в бездонные джунгли. Отраженные сигналы обрабатывались и поступали в компьютер.

— Сорок семь часов. В вашем распоряжении осталось сорок семь часов. Колония Плимут, посадите свои самолеты. Мы располагаем атомным оружием и не побоимся им воспользоваться…

Время…

— В вашем распоряжении — сорок шесть часов…

Страх охватил все Купола. Люди толпились на движущихся тротуарах, собирались на перекрестках под большими телеэкранами. Захария Харкер сказал Кедре:

— Слова «городская жизнь» — это не просто образ. Если сравнить тротуары с кровеносными сосудами, то большие скопления людей — это все равно, что сгустки крови, которые могут вызвать закупоривание сосудов и привести к смерти.

— Захария, — тихо проговорила Кедра.

Он взял ее за руку.

— Я не знаю. Дорогая, я не знаю. Я стараюсь что-то придумать. У нас есть еще сорок пять часов.

— В вашем распоряжении сорок четыре часа.

— Еще один атаковавший Колонию самолет сбит. С помощью гравитационных лучей он посажен на расстоянии тридцати миль от форта. Атомного взрыва не последовало. Самолет управлялся по радио. Сигналы управления поступали с передатчика, перемещающегося в южном секторе моря.

Хейл посмотрел на Вычислителя.

— Происходит выравнивание уровней, — сказал Бен Крауелл, набивая трубку.

— Тебе легко говорить. Ты знаешь все ответы. Я — нет.

— По-настоящему опасно только то, о чем ты не догадываешься. Ты можешь видеть перед собой несколько маленьких, безобидных растений и не догадываться, что одно из них — «подземный дед» с корнем двадцать футов в глубину, который пока дожидается своего часа. А сейчас… — он мельком глянул на диктора на ближайшем экране. — Ты ведь не можешь сказать, что я вмешивался?

— Не могу. Но при угрозе атомной войны тебе полагалось бы выглядеть немного более взволнованным. Атомное оружие было запрещено даже у Свободных Компаньонов.

— Осталось сорок три часа, — раздалось с экрана.

— Осталось двадцать четыре часа.

— Осталось двадцать часов.

— Осталось шестнадцать часов.

— Говорит Сэм Рид. Мерзавцы обнаружены!

На экране появились джунгли, показанные высоко сверху — роскошные, ярко-зеленые, пышущие жизнью. Ничего более. После этого началась бомбардировка, кислотная, лучевая, огненная атака… Ярость человека — против ярости Венеры.

Зеленые джунгли почернели. Они корчились в муках. Они бились гигантскими канатами извивающихся и визжащих лиан. Туча разорванной в клочья плоти поднималась над эпицентром неистового удара. Взвилась колонноподобная шея тиранозавра, широко раскрылась красная пасть. Шипение гигантского ящера переросло в пронзительный свист, перекрывший рев и грохот обрушивающегося сверху металла.