Генри Каттнер - Ярость

— Не спрашивай меня об этом, Захария.

— Тебе все равно придется ответить на этот вопрос, дорогая. Это уже не мимолетное увлечение. Этот человек — Бессмертный.

— Я знаю.

— Ты знаешь, кто он?

Кедра быстро взглянула на него: «А ты?»

Захария кивнул, вдохнул еще немного дыма, помахал рукой, развеивая окутавшее его лицо облако дыма, и сказал: «Он — Харкер, Кедра. Ты знаешь про Блейза?»

— Теперь да. Теперь, по-моему, все знают. Намеки Сэма были достаточно прозрачны, чтобы от престижа Харкеров ничего не осталось. А сам-то он знает, Захария?

Бессмертный негромко рассмеялся. «В том-то и весь парадокс. Нет, он не знает. Он столько сил и средств потратил на то, чтобы дискредитировать нас! Харкерам теперь никто не верит. Хотел бы я посмотреть на его лицо, когда он обнаружит, что погубил свое собственное имя!»

— Наверное, «погубил» это не совсем точное слово?

— Ну, разумеется, все поправимо. Мы можем снова добиться уважения в обществе. Возможно, мы и в самом деле ошибались. Мне начинает казаться, что выступая против колонизации, мы были неправы. Но в искренности наших взглядов на будущее нельзя сомневаться, и это все знают. Сэм по-прежнему мыслит как простой человек. Когда мы захотим, чтобы общественное мнение начало склоняться в нашу пользу, мы этого добьемся. Но сейчас мне представляется, что самое оптимальное — это наблюдать и выжидать. Дадим ему шанс. Колонии в самом деле должны добиться успеха. Более того, как бы мне это не было неприятно, но здесь нам придется сотрудничать с Ридом.

Кедра перевернула карту и хотела положить ее обратно на столик, но замешкалась. С легкой улыбкой глядя на нарисованное лицо, она задумчиво произнесла:

— Какое-то время, да. Он дурной человек, Захария. Однако, признаюсь, я к нему неравнодушна. Надо уступить ему дорогу, и пусть он дойдет до самой вершины. Карабкаясь наверх, он может сделать больше, чем любой из нас. Он готов свернуть горы, чтобы построить для себя надежное основание. Пусть строит. Он возведет пирамиду, которая окажется готовой, работающей социальной системой. Но не больше. Дальше его пускать нельзя. У него нет конструктивной концепции развития. Здесь его придется остановить.

— Это я понимаю. Но весь вопрос — как?

— Боюсь, что придется использовать его собственные методы. Сбить с правильного курса. Использовать его слабые стороны, а сильные повернуть против него самого. Забросить приманку, а потом… — Она выразительно улыбнулась и пощелкала по карте длинным ногтем.

Захария ждал.

— У меня нет еще конкретного плана. Но, мне кажется, что-то начинает вырисовываться. Мне нужно время, чтобы подумать. Если получится, мы используем такое оружие, против которого он будет беспомощен.

— Оружие?

Вызолоченные брови выгнулись. Она посмотрела на него из-под тяжелого золотого шлема и слегка втянула уголки губ, отчего ее неуловимая египетская улыбка стала больше похожей на гримасу боли. Позолота делала ее лицо похожим на маску. Она снова постучала ногтем по карте. Как хорошо ни знал ее Захария, он не мог догадаться, о чем она сейчас думает. Такое выражение он видел на ее лице впервые.

Он молча перегнулся через стол, чтобы рассмотреть карту. Десятка пик. Десять позолоченных пик отчетливо выступали на фоне красного, опускающегося в серое море солнца. Они стояли вертикально, а их острия пронзали лежащее на земле мертвое тело.

Наступил день, когда в Колонию Плимут прибыли, наконец, все добровольцы. Сэм нетерпеливо, хотя и не без опасений, ждал этого дня. Впрочем, нетерпение было сильнее. Он всегда предпочитал открытую схватку, наверное потому, что его прежние противники очень любили прятаться в тени. Но сейчас он решал чисто психологическую задачу. Предстояло произнести речь для тысяч искателей бессмертия — простую и убедительную.

Сидя перед рядами телеэкранов, он глубоко вздохнул, охватывая взглядом аудиторию. Все. Можно начинать.

— Вы — группа специально отобранных людей. Вас тщательно осматривали и изучали. Все вы прошли основные тесты. Это далеко не просто. Нам нужен отборный, самый крепкий и надежный материал из всего, что есть в Куполах, потому что вы — группа прорыва в Бессмертие.

Он сделал паузу, переводя взгляд с экрана на экран, всматриваясь в тысячи лиц, которые, в свою очередь, всматривались в его собственное.

— Бессмертие может получить не каждый. После определенного времени в организме начинают появляться признаки одряхления. Они необязательно проявляются мгновенно и в одних случаях проступают раньше, чем в других. Мы не знаем, отчего наступает старость, но мы знаем, как ее остановить. Возможно, что старость — это просто вирус. Когда-нибудь мы его обнаружим. Сейчас мы знаем только, что существует средство, которое нейтрализует старение. Но оно редко работает на тех, кому за сорок. Стрелка их весов качнулась слишком далеко, у них начался необратимый процесс.