Генри Каттнер - Ярость

— А до тех пор мы не встретимся?

— Конечно, мы будем встречаться, Захария. Но чисто символически. Дадим друг другу отдохнуть. А когда отдохнем…

Кедра встала. Они поцеловались. Уже символически. Оба чувствовали: былое пламя превратилось в чуть теплую золу. Но они любили друг друга и были достаточно мудры и терпеливы, чтобы ждать, пока огонь разгорится снова.

До сих пор это работало.

Пройдет пятьдесят лет, и они снова станут любовниками.

Сэм Харкер уставился на мрачного долговязого человека, который пробирался через толпу. На нем тоже блестел праздничный комбинезон, но почему-то сразу было ясно, что этот человек не из Купола. Видимо, когда-то он так сильно загорел, что даже проведенные под водой столетия не смогли вытравить загар. Его рот кривился в привычной усмешке.

— А это кто?

— Где? Кто? Ох, я не знаю. Отстань.

Как он ненавидел себя за то, что напялил-таки этот дурацкий комбинезон! Но, к сожалению, старая форма слишком бросается в глаза. Так, мучаясь, злобно усмехаясь, он стоял на тротуаре, который нес его мимо огромного шара Земли, задрапированного черным покрывалом. Такой шар был в каждом Куполе, как напоминание о славном прошлом человечества. Он подошел к окруженному стеной саду и предъявил удостоверение. Вскоре его пригласили пройти к храму.

Он стоял перед Храмом Истины!

Это было потрясающе. Он испытывал глубокое уважение перед каждым встречным: логики, вычислители… хотя нет, логиков он уже прошел. Жрец провел его во внутренние покои и предложил сесть.

— Вы Робин Хейл?

— Верно.

— Вы предоставили нам всю необходимую информацию. Осталось лишь уточнить несколько деталей. Вычислитель хочет поговорить с вами.

Жрец вышел. В нижнем этаже был расположен гидропонный сад, по которому медленно расхаживал высокий тощий человек с продолговатым лицом.

— Требуется привлечение Вычислителя. Робин Хейл ждет наверху.

— Ах, елки зеленые! — сказал высокий человек, сплюнул травинку и почесал длинную челюсть. — Что я скажу бедолаге? В экое дерьмо он вляпался!

— Сэр!

— Ладно, ладно, не буду. Пойду поговорю с ним. А ты отдохни. Бумаги-то у него хоть готовы?

— Да, сэр.

— Ну и ладно. Я пошел. Только вы меня не подгоняйте.

Шаркающей походкой Вычислитель направился к лифту, что-то бормоча себе под нос. В аппаратной, сидя перед экраном, он некоторое время изучал неловко сидящего на стуле долговязого загорелого человека.

— Робин Хейл, — заговорил он низким голосом.

Хейл мгновенно напрягся: «Да?»

— Ты — Бессмертный. Это значит, что продолжительность твоей жизни составляет около семисот лет. Но у тебя нет работы. Так ли это?

— Так.

— Что случилось с твоей работой?

— Вы спрашиваете, что случилось со Свободными Компаниями?

…Свободных Компаний больше не существовало. Их время прошло, когда Купола объединились под одним правительством. И войны стали не нужны. Раньше Свободные Компаньоны были солдатами-наемниками. Им платили Купола, которые боялись воевать сами…

Вычислитель продолжал: «Очень немногие из Свободных Компаньонов были Бессмертными. Свободных Компаний уже давно нет. Ты пережил свое дело, Хейл».

— Я знаю.

— Ты хочешь, чтобы мы нашли для тебя новую работу?

— Вы не сможете, — горько сказал Хейл. — Вы не сможете найти для меня работу, а я не смогу сотни лет бездельничать. Ничего, кроме развлечений. Это не по мне.

— Могу подсказать тебе самое простое решение: умереть.

Наступило молчание.

Вычислитель продолжал: «Но как именно умереть — это уже сложнее. Ты — боец. Ты захочешь умереть, сражаясь за свою жизнь. Еще лучше — за какой-нибудь идеал, в который ты веришь». Он немного помолчал, потом заговорил снова, но уже другим голосом.

— Погоди маленько, сынок. Сейчас я к тебе выйду Ты, главное, не убегай.

Через минуту его высокая, тощая фигура показалась из-за портьеры. Хейл вскочил и с изумлением смотрел на огородное пугало, появившееся перед ним. Вычислитель жестом велел ему сесть.

— Хорошо хоть я тут за главного, — сказал он. — Вся эта компания — мои жрецы — терпеть не могут, когда я выхожу на люди. А сами-то, тьфу, пешки! Вычислитель-то я. Да ты сядь!

Он, шаркая, подошел к стоящему напротив стулу, сел и достал из кармана странного вида вещь — трубку — и стал набивать ее табаком.

— Сам садил, сам резал. Так вот, Хейл. Весь этот балаган для Куполов в самый раз, а перед тобой ломать комедию я не хочу.

Хейл не отрывал от него глаз. «Но… А храм?.. Ведь это же Храм Истины… ты… Вы… имеете в виду, что все это…»