Генри Каттнер - Мир тьмы

Чувство тревоги, которое я начал было испытывать, прошло. Я с облегчением вздохнул.

— Через день-другой — да, смогу. Сегодня — нет. Но ты забыла, что я — Ганелон, колдунья. Думаю, на этот раз тебе не удастся так легко лишить меня памяти. Ты потеряешь и свое, и мое время, Фрейдис. Попробуй, конечно, если хочешь, но предупреждаю тебя: я вернусь прежде, чем ты закончишь бормотать свои заклинания.

Фрейдис продолжала спокойно улыбаться. Скрестив руки, она спрятала их в широкие рукава мантии. Казалось, лесная колдунья была уверена в своих силах.

— Тебе кажется, что ты богоподобен, Ганелон, — сказала она. — Ты думаешь, что ни один смертный тебе не страшен. Только об одном ты забыл, Ганелон. И у Ллура, и у Эдейрн, и у Медеи, и у Матолча, у каждого из них было свое уязвимое место. Почему ты считаешь себя исключением, магистр Шабаша? В Мире Тьмы тебе нет равного. Но на Земле он есть, лорд Ганелон. И я помогу ему вызвать тебя на бой за свободу Мира Тьмы! Эдвард Бонд может убить тебя, Ганелон!

Я почувствовал, как кровь отхлынула от моего лица, как повеяло на меня холодом, словно из-под капюшона Эдейрн. Я действительно забыл ! Даже Ллур имел возможность покончить с собой. И я, Ганелон, тоже мог умереть от собственной руки или от руки моего второго я, Эдварда Бонда.

— Тупица! — вскричал я. — Безмозглая дура! Разве ты не знаешь, что мы с Бондом не можем одновременно находиться в одном и том же мире? Когда я вернулся из ссылки, он мгновенно перенесся на Землю, и если ты вызовешь его сейчас в Мир Тьмы, я тоже мгновенно исчезну. Нет такой силы, которая заставит человека встретиться со своим отражением! Как Эдвард Бонд может вызвать меня на бой?

— Очень просто, — Фрейдис улыбнулась. — И ты прав, вы не можете встретиться с ним ни в Мире Тьмы, ни на Земле… Что ты скажешь о потустороннем мире, Ганелон? Неужели ты забыл о его существовании?

И с этими словами она внезапно вынула руки из широких рукавов мантии. В каждой из них сверкала блестящая серебряная трубка. Прежде чем я успел пошевельнуться, колдунья скрестила трубки перед своим улыбающимся лицом, и из их пересечения полился поток энергии невиданной мощности, который способен был расколоть планету на куски в доли секунды.

Я почувствовал, что Врата открываются.

Густая серая мгла… пустота вокруг… Я вздрогнул от неожиданности, сделал шаг назад и тотчас безумный гнев овладел всем моим существом. Я не потерплю фокусов! Как посмела Фрейдис играть со мной, Повелителем Мира Тьмы, в свои жалкие волшебные игры? Я найду, как мне выбраться отсюда, и преподам ей урок, который она не скоро забудет!

На сером фоне появилось зеркало. Откуда? Я видел свое лицо, удивленное, растерянное. Вместо разодранной голубой жертвенной мантии на мне был надет костюм. И вообще, я был какой-то не такой… Я…

— Эдвард Бонд, — раздался за моей спиной голос Фрейдис.

Мое изображение встрепенулось, перевело взгляд в сторону, радостно вскрикнуло моим голосом:

— Фрейдис! Господи, какое счастье! Я так старался…

— Подожди, — перебила его лесная колдунья. — Выслушай меня внимательно. Тебе предстоит последнее, самое тяжелое испытание. Этот человек — Ганелон. Он уничтожил все, что ты сделал для лесных жителей. Он убил Ллура и магистров Шабаша. Никто из нас не в силах бросить вызов его могуществу. Только ты можешь помешать ему вернуться в Мир Тьмы, Эдвард Бонд. Только ты.

Я не стал ждать, когда она скажет что-нибудь еще. Мне было ясно, что надо делать. Кинувшись вперед, я нанес ему сильный удар в лицо, до мельчайшей черточки похожее на мое собственное. Я испытал странное чувство. Мне не хотелось бить Эдварда Бонда. В последнее мгновение я чуть было не удержал руку: мускулы не желали мне повиноваться.

Я увидел, как он пошатнулся, и моя голова тоже непроизвольно дернулась, так что первый удар потряс нас обоих.

Но Эдвард Бонд не упал. Он удержал равновесие, растерянно посмотрел на меня, и неожиданно я понял, что смотрю на него так же растерянно.

Внезапно ярость исказила такие знакомые мне черты, и я увидел, как кровь капает из уголка его рта и течет по подбородку. Эта кровь странным образом сделала Эдварда Бонда моим врагом. Слишком часто я проливал чужую кровь, чтобы спутать чувство, охватившее меня сейчас, с каким-нибудь другим. Моим смертельным врагом был я сам!

Он пригнулся и пошел на меня, защищаясь от ударов локтями. Я страстно мечтал о мече или пистолете, потому что для меня битва не была спортом. Ганелон сражался, чтобы победить… но как можно сражаться с самим собой не на равных?