Генри Каттнер - Мир тьмы

— Мы проводим тебя, когда ты будешь готов, господин.

— Я готов, — ответил я и последовал за рабынями.

Бледный, непонятно откуда идущий свет освещал комнаты замка. Меня привели в покои Медеи — в зал с фонтаном. Пурпурноокая ведьма в обтягивающем фигуру ослепительно-белом платье и в алой мантии была неописуемо прекрасна.

Рабыни незаметно исчезли. Медея улыбнулась, но я чувствовал, что она нервничает: глаза ее были прищурены, уголки губ чуть подрагивали. Казалось, она нетерпеливо чего-то ждала.

— Ты готов, Ганелон?

— Не знаю. Что ты имеешь в виду? Не забывай, я потерял память.

— Сегодня ночью, быть может, она к тебе вернется, — сказала Медея. — Но ты не примешь участия в ритуале до тех пор, пока не будет принесена жертва. Оставайся простым наблюдателем. Все равно ты не помнишь заклинаний, так что их произнесут за тебя магистры.

— Матолч?

— И Эдейрн. Гаст Райми с нами не поедет. Он никогда не выходит из замка… и не выйдет, если всем нам не будет грозить смертельная опасность. Он стар… слишком стар.

Я нахмурился.

— Куда мы едем?

— В Кэр Секир. Я ведь говорила тебе, что жертвоприношения не совершались с тех пор, как я отправилась на Землю. Мы упустили время.

— Что я должен делать?

Ее изящная ручка дотронулась до моего плеча.

— Ничего. Настанет минута, когда ты… поймешь. А до тех пор смотри и ни во что не вмешивайся. Надень маску.

Она быстро надела на себя черную полумаску, раздвинула портьеры и вышла в небольшой двор. Я отправился следом. Маска из золотой парчи была удобной и не мешала видеть.

Во дворе нас поджидали грумы, держа в поводу оседланных лошадей. Медея вскочила на одну из них, я — на другую.

Небо начало темнеть. Огромные ворота в стене поднялись. За ними лежала дорога, уходящая к далекому лесу.

Мрачный, зловещий диск красного солнца разбился о горный хребет в отдалении.

Темнота с быстротой волны катила на небо. Загорелись миллионы ослепительно-белых огней. В звездном свете лицо Медеи выглядело неестественно бледным, глаза сверкали.

Издалека я услышал зов горна. Зов повторился.

На мгновение наступила тишина, затем послышался слабый шорох, постепенно превратившийся в стук копыт.

Мимо нас прошел человек — раб без маски. Он остановился и стал молча смотреть в открытые ворота. Еще один раб. И еще один. Три группы по два десятка рабов в каждой. А за ними почти столько же девушек-рабынь.

На чалом жеребце подскакал Матолч в зеленой, цвета листвы мантии. Он искоса посмотрел на меня, и его желтые глаза недобро блеснули.

Затем появилась Эдейрн на небольшом пони. Она была в ярко-желтой мантии, но лицо ее, как всегда, скрывал капюшон. За Эдейрн ехала кавалькада всадников, но стало совсем темно, и мне не удалось их разглядеть.

Мы отправились в путь. Мертвую тишину нарушал лишь стук копыт. Лес становился все ближе и в конце концов поглотил нас.

Я оглянулся. Огромная черная скала на фоне неба была замком, из которого мы только что выехали.

Тяжелые ветви нависали над нашими головами. Лес ничем не напоминал мне сад Медеи, и тем не менее я чувствовал в нем что-то чуждое, неестественное.

Мы скакали довольно долго. Дорога закончилась, на небо неторопливо поднялась луна. При ее золотистом свете я увидел внизу в долине древнюю башню готической постройки, словно выросшую из черной земли.

Кэр Секир!

Когда-то я приходил сюда. Ганелон из Мира Тьмы хорошо знал это место. Но я его не знал. Мне неприятно было чувствовать то, что психологи во всем мире называют déjà vu. Чужая душа в чужом теле…

Кэр Секир. Секир?.. Изучая на Земле магию, я где-то встречал это имя. Странное имя… ну конечно же, в Гаскони!

Месса Святого Секира!

Человек, по которому служат эту черную мессу, умирает. Не отслужат ли ее сегодня по Ганелону?

Кэр Секир не был обителью Ллура. Ллур не мог жить в башне, в которой собирались идолопоклонники. Но я знал, что его можно вызвать и сюда, и в другие храмы, разбросанные по всему Миру Тьмы. Если состоится жертвенный пир, Ллур придет.

Кто будет жертвой? Ганелон? Я неуверенно тряхнул поводьями. Атмосфера вокруг нас была накалена до предела, и я никак не мог понять почему. Медея оставалась спокойной. Эдейрн вообще никогда не нервничала. У Матолча, я мог бы поклясться, не нервы, а канаты. И все же в ночи было что-то тревожное, и оно окружало нас со всех сторон.

Перед нами шли вооруженные солдаты, окружавшие колонну рабов. И те, и другие двигались механически, словно в полусне. Они тоже не волновались, слепо двигаясь навстречу своей судьбе.