Карина Дёмина - От судьбы

Дрожащая рука простерлась над костром. С пальцев слетели несколько крупинок; и мутное варево, до этого момента слабо побулькивавшее, вспучилось клубами алого дыма.

— Вижу! — дребезжащий голос заполнил комнатушку. — Вижу!

Одноглазый горбун попятился к стене.

— Вижу, вижу, идет Спаситель! Избранный!

Горбун присел за сундуком и чучело совы подвинул, чтоб растопыренные крылья заслонили его от старца. Впрочем, взгляд последнего был устремлен в крохотное оконце под потолком.

— Он родится после трехдневного дождя…

Горбун потянулся за веревку, торчащую из пробитой каминной трубы. Внизу слабо звякнул колокол.

— …в миг, когда на небосводе старый месяц падет под ударом Белой звезды…

По лестнице грохотали сапоги, горбун скукожился и, прикрыв совой голову, зажмурился.

— …в городе Таим!

Дверь вылетела, и в комнатушке стало тесно…

— Спаситель? — Темный властелин провернул меч в брюхе горбуна. — Избранный…

Тело опустилось под ноги, и по роскошной мозаике поползли алые струи. Черный генерал, возглавлявший Орды Смерти, отступил, не желая пачкать новых сапог в крови презренного.

— Дождь идет второй день кряду, — вежливо подсказал он решение.

А чернобородый старец с лисьим взглядом добавил:

— Да будет мне позволено сказать, спустя две ночи Месяц умрет, дабы переродится в новом обличье. Тогда же в мир явится Избранный.

На мгновенье в зале повисла тишина, нарушаемая лишь сипом горбуна — живучим оказался, скотина. Наконец, Темный властелин изволил сказать:

— Убейте всех младенцев в городе Таим!

Это был традиционный Темный властелин.

И финал его тоже был традиционен.

— Спаси–и–итель? — Темный властелин скатился с ложа и поскреб бороду. — Избранный? Роди–и-ится? Скоро?

— Очень, очень скоро, — залопотал главный евнух, помогая облачится господину. Черный халат, расшитый золотой и серебряной нитью удачно гармонировал с изысканной белизной кожи. А тапочки из меха черной норки избавили владычественную ногу от соприкосновения с холодным полом — Вы должны что–то предпринять…

Властелин зевнул и посмотрел на ногти. Определенно, тон лака слегка отличался, и на левом мизинце кожицу срезали неаккуратно…

— Пусть казнят.

— Младенцев? — уточнил евнух, сгибаясь в поклоне.

— Ну зачем младенцев? Раба этого! Ну этого, — Властелин помахал ручкой и, оттопырив мизинец, пожаловался. — Видишь? Заусенец!

— А… а младенцы?

— Что младенцы? Ах да, Избранный…

На долю секунды он задумался.

— С детьми нельзя воевать. Детей надо любить. Арекс!

Черный генерал и новый фаворит, томно потянулся на ложе.

— Арекс, забери детей. Привези сюда и пусть их воспитают правильно. Они должны любить своего Властелина! А я буду любить их…

Это был нетрадиционный Темный властелин.

Спустя пятнадцать лет его убил юный любовник, приревновав к своему лучшему другу. Оба были родом из городка Таим…

— Избранный? Что ж, за Избранного, — Темный властелин поднял кубок и, чокнувшись с собственным отражением, коснулся губами серебра.

— Так может это? Того? — Черный генерал чиркнул ладонью по горлу. — Пока оно не этого?

— А смысл?

Темный властелин вздохнул и прикрыл глаза. Его снедали мысли о бессмысленности существования. И стихотворные строки вертелись в голове, но упрямо отказывались складываться в оду о тленности бытия. Было томительно.

— Так это… а как?

— Никак.

— Ну так оно ж тогда…

Властелин протянул кубок верному слуге. Осушив одним глотком, предводитель Орд Смерти, рухнул на пол, забился в страшных корчах и ковер заблевал.

— Судьба, — сказал Властелин отражению.

Отражение кивнуло.

Спустя двадцать лет Таимский бастард, захвативший дворец при поддержке мятежных баронов, перерезал горло Властелину и случайно задел зеркало. О зеркале жалел. Красивое было.

— Избранный? Что значит предсказано? Кем предсказано? — Темный властелин бодрым шагом прошелся по скрипторию. Мудрецы поежились. Во–первых, было прохладно, во–вторых, воины в черных доспехах, стоящие у дверей, не делали помещение более уютным.

— Ну… позволено будет сказать… этот проходимец не имел лицензии на предсказания! — седобородый мудрец оглянулся на коллег в поисках поддержки.

— Да, да, несомненно! Ко всему методы его…