Питтакус Лор: Я – Четвертый: Пропущенные материалы: Наследия павших

— Адамус, — произносит Генерал тоном, не предусматривающим вопросы. — Следуй за мной. Ты тоже, Иваник.

— Да, сэр, — отвечаем мы с Иваном одновременно, обмениваясь встревоженными взглядами, прежде чем войти в дом. Подобным образом отец говорит только, если происходит что-то действительно серьезное. Когда я прохожу мимо мамы, она украдкой сжимает мою руку.

— Желаю повеселиться в Малайзии! — кричит Келли вдогонку, наконец-то нас заметив. — Порвите этого Гвардейца на части!

Спустя несколько часов мы с Иваном вылетаем в Малайзию на холодном и неудобном самолете, купленном из запасников у какого-то государства, где не задавали слишком много вопросов. Пассажирский отсек не сильно отличается от грузового под ногами: лишь металлические лавки с потрепанными ремнями безопасности, где и сидим мы с Иваном, стиснутые между воинами. Большинство из них — искусственники. Наша полет лишен удобств, но я слишком волнуюсь, чтобы париться из-за отсутствия комфорта. Меня впервые взяли на задание, пусть даже всего лишь в качестве наблюдателя.

Отец занимает место второго пилота. Всякий раз, когда самолет начинает внезапно трясти, я задаюсь вопросом: в этом виноваты воздушные ямы или просто это мой отец так нервирующе действует на пилота?

Для большинства могадорцев на борту — это первая операция после Первого Великого Вторжения. Часть из них весь полет предается воспоминаниям о своих последних сражениях, хвастаясь, кто больше убил. Другие, те, что постарше, сидят, молча уставившись в пространство и полностью сосредоточившись на предстоящей миссии.

— Как думаешь, нам дадут оружие? — спрашивает меня Иван.

— Сомневаюсь, — отвечаю я. Нас и взяли-то лишь потому, что я прихожусь Генералу сыном, а Иван — подопечным. Мы слишком мелкие, чтобы от нас была реальная польза в ударной группе, но не такие сопливые, чтобы нам нельзя было смотреть со стороны на казнь лориенского повстанца. Отец хочет, чтобы это стало частью нашего обучения. Как постоянно говорят наши инструктора: моделирование боевых действий на занятиях по боевой подготовке, где мы и учимся стрелять, не заменят реальность.

— Отстой, — недовольно ворчит Иван.

— Плевать, — говорю я, ерзая, чтобы вытянуть ноги. — Лишь бы поскорее выбраться из этого самолета.

Все последующие события пролетают как в тумане. Вот мы приземляемся. Находим Гвардейца и ее Чепана. Следуя инструкции, мы с Иваном остаемся наблюдать с Генералом, как могадорские воины отправляются на битву. Оказывается, это не такое уж привлекательное зрелище, совсем не похоже на те сражения, что описаны в Великой Книге. Две дюжины могадорцев против пожилой женщины и девчонки-подростка…

Изначально наша задача — это просто захват и допрос этих двоих. Еще с нашего появления на Земле, ходили слухи про какую-то лориенскую магию, которая якобы защищает Гвардейцев, принуждая нас убивать их в определенной последовательности. Болтали также о сражении в Альпах, где один из наших воинов прижал Гвардейца только для того, чтобы каким-то образом обратить его убийство против себя самого. Генерал не позволял говорить об этом так называемом лориенском заклятии, но наши все равно вели себя осторожно.

Чепан оказывает больше сопротивления, чем ожидалось, однако над ней быстро одерживают верх. Девчонка более стойкая, тем более с ее силами: земля сотрясается под ногами наших воинов. Любопытно, каково это иметь такие способности? Но если в довесок к ним нужно стать частью исчезающей расы и прятаться в жалких лачугах по берегам рек, я пас.

Стратегия захвата меняется в тот же миг, как воины выясняют, что могут ранить Гвардейца. Или те слухи о лориенском заклятье — вранье, как считает мой отец, или девчонка — Первая. Генерал был не прочь взять ее живьем, но едва воины понимают, что могут ее убить, подводя нас ближе к полной победе, жажда крови перекрывает приказ.

Все заканчивается, когда один из воинов насквозь пронзает мечом Первую в спину.

— Это было потрясно! — восклицает Иван, так что даже мой отец позволяет себе скупую одобрительную улыбку.

Знаю, что должен разделять их восторги, но руки не прекращают дрожать. Наоборот, я благодарен, что мне пришлось смотреть издалека, что я не попал в число тех могадорцев, которые сейчас лежат кучками пепла на берегу одной из Малазийских речек. Я также благодарен, что я не лориенец и не вынужден проводить всю свою жизнь в бегах, боясь фатальных случайностей, только для того, чтобы быть проткнутым мечом в спину.