Владимир Васильев - Нянька

—Уразумела, — кивнула Синтия, закипая. — Вот гад! И что теперь?

—А ничего. Я ему не индикатор, проверять, как бульдозер охраняется да как у местных бандитов с точностью стрельбы. Верну бабки и идет он на фиг.

Синтия почему-то отметила, что, как только разговор пошел о бандитах-наркошах, речь Геральта сразу стала гораздо грязнее, чем обычно. Не скатилась к откровенной фене, но… «Бабки» вместо «деньги». «На фиг» вместо «ну его». Забавно. Но факт.

—Погоди-ка, — прервал ее размышления Геральт. — Уж не гаражи ли это?

— Не знаю… — Синтия всмотрелась. — А похоже?

—Похоже, дитя, похоже. Правда, не на гаражи твоей богатенькой родни, а на обычные городские гаражи… Пойдем-ка.

У ворот откуда ни возьмись возник хмурый вирг с берданкой.

—Привет, — развязно поздоровался с ним Геральт. — Колеса нужны.

Вирг не ответил. Оглядел сперва Геральта, потом Синтию.

—Ладная девчушка, — сказал он вместо «здрасте», откровенно пялясь на Синтию. — Не хочешь ко мне на полчасика?

—Не хочу, — сухо отозвалась полуорка. — А будешь настаивать — яйца отстрелю.

—Зря, — вздохнул вирг, мельком взглянув на помповуху Синтии, и повернулся к Геральту. — «Черкассы» устроят?

—Если не полудохлые и с полными баками — устроят, — сказал Геральт. — Сколько? Если российскими.

—Десять.

—Ты охренел? — несказанно изумился Геральт. — Две.

—Это ты охренел! Восемь.

—Пошли отсюда. — Геральт развернулся и взял Синтию за рукав.

—Эй, постой, постой, — заволновался вирг. — Ты куда? Пять!

—Да я стопом на шару доеду, — бросил ведьмак через плечо.

—Три!

Геральт и не думал оборачиваться;

—Ладно, две! Забирай, шахнуш тодт, скупердяй!

Вот тут Геральт остановился. Обернулся, мрачно взглянул на вирга.

—Выгоняй, — велел он. — И учти… Когда я сердитый — окружающим плохо. Да и девчушка… хорошо стреляет.

Синтия словно в подтверждение снисходительно улыбнулась и лениво повела стволом помповухи.

Вирг немедленно смылся куда-то в глубь своей епархии; вместо него на вышке над воротами появился подросток, тоже вирг. Правда, без оружия. Он недоверчиво глядел на пришельцев — неотрывно, пристально, словно сыч из дупла. Потом ворота открылись, и уже знакомый вирг выгнал наружу упомянутые «Черкассы» — небольшую шуструю легковушку. Новой машину язык назвать не поворачивался, но и уж совсем убитой — тоже. Геральт походил вокруг, придирчиво осматривая покупку, попинал зачем-то скаты, сел за руль, погазовал, послушал двигатель.

—Ладно, пойдет, — буркнул он удовлетворенно. — Садись, Синтия.

Синтия охотно отворила дверцу. Не выходя из машины, Геральт отсчитал две тысячи дедовыми полтинниками и сунул в окно:

—Держи. Бывай здоров.

—Бывай и ты… скупердяй. — Вирг тоже не отличался любезностью.

—Я не жадный, — в тон ему пояснил Геральт. — Я экономный.

—Все тут не жадные. — Вирг сноровисто пересчитал деньги и сунул в карман. — Особенно бонза местный.

—Это который? Который на бульдозере разъезжает?

—Он самый. Знаешь, как его местные зовут?

—Как?

—Безбашенный Кран.

—Очень отражает, — согласился Геральт н до пола утопил акселератор. Машина взревела, завизжала на повороте протекторами и понеслась вперед.

К усадьбе старого орка, любителя конопли, они домчали очень быстро. Лишь однажды Геральт остановился у каких-то придорожных кустов — сказал, что хочет в сортир. Синтия, озаботившаяся сходной проблемой еще на территории мастерской на середине пути, подождала его в машине.

—Ты будешь мне нужна, — сообщил Геральт, когда «Черкассы» замерли. — Во-первых, садись за руль. А во-вторых, если начнется стрельба и первым из этих… ворот выйду не я — гони без раздумий. Если понадобится — стреляй по любому, кто попытается тебя остановить.

—А ты?

—Я справлюсь. И знаешь еще что… — сказал Геральт изаглянул полуорке прямо в глаза — черные, как спелые маслины. — Если уедешь одна, не суйся на Матвеевский полигон. Лучше ступай к Весемнру.

—Да ну, глупости какие, — насупилась Синтия. — Вместе уедем. И давай я лучше с тобой пойду — в два ствола оно как-то надежнее.

Геральт не успел ответить — из ворот усадьбы вывалила целая толпа, живых с дюжину. Сплошь орки во главе с уже знакомым дедулей. Самому младшему было лет двадцать пять, что по орочьим меркам — сопливое отрочество.

—Началось, — буркнул Геральт.

Он выпрямился и направился к оркам.

—Ну как? — радушно поинтересовался старый орк. —Справился?