Владимир Васильев: Вопрос цены

«А в сортир я так и не зашел», — мрачно подумал Геральт, подойдя к трассе и поднимая руку.

Желтая «Десна» с шашечками на дверях остановилась почти сразу.

— На базар, — велел Геральт, втиснувшись на переднее сиденье.

— На какой? — весело уточнил орк-таксист, в самом расцвете дядька. Было ему с виду лет двести — двести пятьдесят.

— Я пошутил. — Геральт слегка улыбнулся. — Мне на вокзал.

— На какой? — Орк ничуть не смутился и второй вопрос задал так же весело. — К поездам… — На Южный, что ли? — хмыкнул таксист.

— Извини, я в Харькове впервые. А приехал ночью на попутке из Луганска. Так что понятия не имею, откуда у вас поезда ходят.

— А куда ты собрался-то? — справился таксист, разворачиваясь и выруливая в левую полосу. — На юг. Херсон, Одесса, Николаев. Куда-нибудь туда.

— Тогда точно на Южный, — удовлетворенно подытожил таксист. — С ветерком или как?

— Какой же живой не любит быстрой езды? — усмехнулся Геральт, подставляя лицо ветру, что рвался в открытое окно.

Усмехнулся он потому, что вспомнил слегка переиначенную поговорку днепровских моряков-речников. Те говорили: «Какой же живой не любит долететь до середины Днепра?» — и дружно ржали после этой фразы во все испитые и прокуренные матросские глотки.

Такси резво неслось по проспекту, втираясь между менее проворных автосородичей, гуляя из ряда в ряд, подрезая и подсекая менее расторопных. «Десна» и таксист, казалось, были созданы друг для дружки, слились в единое целое, в странную сущность для уничтожения расстояний. Геральт знал, что до вокзала такой езды по одному из самых известных районов Большого Киева — Харькову — минимум полчаса. Широкий проспект был забит автомобилями, и если бы не умелый водитель и опытная легковушка-такси, ехать бы Геральту не менее часа.

— Эх-ма… — посетовал водитель, стартуя после очередной остановки перед светофором. — Плотное сегодня что-то движение. Как бы в пробку не влететь. А за мостом точно пробка, нутром чую…

Некоторое время они шли в потоке: впереди джип «Хортица», позади трехтонный грузовик «Ингул», по бокам легковушки — белые «Черкассы»-универсал и какой-то европеец, не то «Опель», не то «Рихтхаген». Шли, ясное дело, со скоростью потока.

— Точно, пробка, — бормотал водитель, вытягивая шею и вглядываясь в трассу за лобовым стеклом. — Да там всегда пробка… — Это надолго? — осведомился Геральт.

Не то чтобы он куда-то спешил. Но сидеть в такси посреди скопища прирученных и диких автомобилей — малоприятное занятие.

— Кто его знает… Давай-ка мы в обход рванем. Так дальше, но зато быстрее. Давай? — Давай, — милостиво согласился Геральт. Ему было все равно, как ехать.

И началось. Орк-таксист принялся настырно втираться в левый ряд, высовываясь в окно и сигнализируя коллегам-водилам рукой, моргая фарами и беспрерывно бибикая. Ведьмаку казалось, что в этом металлическом стаде перестроения решительно невозможны, но спустя десять минут их желтая «Десна» уже стояла в крайнем левом ряду перед очередным светофором и размеренно помигивала поворотиком. Весь следующий квартал слева был занят территорией какого-то завода; что это за завод, Геральт не знал, а никаких опознавательных знаков или плакатов ни на головном шестиэтажном здании, ни на увенчанном спиральными витками проволоки-колючки заборе не наблюдалось.

Дали зеленый; «Десна» стремительно сорвалась с места и успела вписаться в поворот и даже проскочить полосы встречного движения раньше, чем встречные машины. Ведьмака ощутимо вдавило в сиденье.

— Ого, — пробормотал он. — Сильно! Производит впечатление…

— Сюда вряд ли кто сунется, — пояснил орк. — Дорога паршивая, да еще выходит жизнь знает куда, аж к Центральному рынку на зады. Но оттуда есть тоннель к путям Южного вокзала, так что ты пройдешь. Ну а я потом на Шалаевку выверну, и все дела, мне оттуда домой близко.

Геральт молча кивнул. Всяко этот вариант интереснее пробки на проспекте.

Дорога и впрямь была плохая — россыпь выбоин на ветхом асфальте, словно били здесь шрапнелью великанские пушки. Высоченная и серая, как беспросветность, заводская стена тянулась сколько хватало взгляда. Это справа от дороги. А слева то вставали низкие, похожие на бараки домишки с битыми окнами, то простирались захламленные пустоши, то прятались за плохонькими оградами дворы мелких фабрик. И это буквально в двух шагах от запруженного транспортом проспекта!

За «Десной» вставал жиденький пыльный шлейфик — так давно по здешней дороге никто не ездил.