Карл Вагнер - Паутина тьмы

– Довольно! – огрызнулась Эфрель. – Я использую людей, как хочу, – и избавляюсь от них, когда хочу! Проследи, чтобы мои желания исполнялись, Оксфорс Альремас, и смотри, чтобы твоя зависть к Кейну не умалила твою полезность мне! Можешь идти.

Альремас встал, чопорно отсалютовал и вышел. В его глазах тлела ненависть.

Эфрель допила вино и почувствовала, что приступ ярости отпустил ее. Откинувшись на кушетке, они посмотрела на картину на стене.

Эфрель из другой жизни смотрела на нее. Эфрель расстегнула свою меховую мантилью, та упала с ее обнаженной плоти. Неповрежденные руки путешествовали по отвратительным участкам уродливых шрамов и изорванной плоти. Она зачарованно взглянула на прекрасную полуобнаженную девушку и погладила свое изувеченное тело. Неужели эти рваные куски мяса когда-то были теми гладкими, как слоновая кость, бедрами? Неужели эти изуродованные груди когда-то были теми холмами, увенчанными алыми вершинами? Неужели эта масса шрамов и сломанных ребер когда-то была тем округлым белоснежным животом? Неужели это лицо…

В том глазу, который еще мог плакать, стояли слезы.

– Скоро, – вполголоса пропела Эфрель. – Скоро…

Неделю спустя после поражения имперской армады Кейн наблюдал, как в море вырисовывается побережье Товноса. В этот день он командовал флотом из семидесяти пяти кораблей всех видов, сверх меры переполненных бойцами.

Это будет последняя схватка, так как, по подсчетам Кейна, силы Мариля слишком уменьшились, чтобы долго сопротивляться. Единственной сложностью было преодолеть городские укрепления, но Кейн полагался тут на помощь скилредов.

Как бы они ни отреагировали на утрату одной из своих незаменимых подводных лодок, Эфрель сумела все-таки заручиться их поддержкой для штурма города. Но, как колдунья предупредила Кейна, энергия, которая питает их двигатели и ужасное оружие, на исходе. Неспособные пополнить ее, скилреды в течение столетий использовали свой флот крайне редко. Эфрель убедила их потратить последние запасы этой драгоценной энергии, но скилреды настояли на том, чтобы их уничтожающие лучи применялись только там, где без них совершенно нельзя будет обойтись.

Как Кейн и ожидал, на пути к Товносу он не встретил никакого сопротивления. Мариль понял, что идти против Кейна с остатками своего флота – это глупая трата сил. Император собрал все что мог, чтобы организовать отчаянную защиту Товностена, понимая, что должен защитить столицу от Эфрель любой ценой. В море не было ни одного имперского корабля. Без столкновений флот мятежников занял позицию снаружи гавани Товностена.

Гавань Товностена была слишком широка, чтобы ее можно было блокировать, но сквозь подзорную трубу Кейн видел, что в стратегически важных местах из воды торчали какие-то обломки. Им придется продвигаться осторожно, если скилреды не уберут все препятствия, ибо это подставит корабли под огонь защитников. И это был только внешний периметр укреплений. Уцелевшие в великой битве корабли были вооружены и готовы противостоять захватчикам в самой гавани. Кейн отметил, что перед имперским флотом собраны дюжины рыбацких лодок и другая мелочь. Лодки с огнем и прочие приятные вещи, догадался он.

Стены города были усыпаны защитниками. Должно быть, каждый здоровый человек в городе встал на защиту стен. Повсюду были катапульты, насыпи камней и чаны с горящим маслом, чтобы обрушить все это на нападающих. Городские ворота были крепкими и хорошо укрепленными – с ними мог бы управиться хороший стенобитный таран при условии, что люди смогут выстоять под постоянным огнем со стен. В общем, Товностен хорошо подготовился к встрече мятежников, и защитники города не были намерены сдаваться. Кейн не стал бы штурмовать крепость, а попытался бы взять ее длительной осадой. Но нечеловеческие союзники Эфрель сражались оружием, против которого не могли устоять никакие человеческие укрепления. Войдя в гавань, подводные лодки скилредов поднялись на поверхность, чтобы дать сигнал к последней атаке.

Смертоносные лучи фиолетового жара вырвались и вонзились в стены крепости. Сотни кричащих защитников гибли в иссушающих вспышках – даже камни плавились от нестерпимого пламени. Катапульты и осадные орудия обратились в обугленные груды, чаны с маслом взрывались огромными огненными шарами. Вопящие толпы в ужасе разбегались. Пугающим историям уцелевших в битве верили только наполовину. Теперь кошмары дочеловеческой науки поднялись из океанских глубин, чтобы столкнуться с расой, которая посмела объявить себя владычицей земли.