Карл Вагнер - Паутина тьмы

Но Кейну казалось, что смех был отчасти принужденным, в голосах гостей чувствовалась не вполне скрытая нервозность. Более того, тени в зале были слишком глубокими. Он не раз ловил быстрые передвижения за портьерами. И в течение всего обеда его обостренные чувства ощущали некое скрытое наблюдение – почти нечеловеческой силы.

Кресло владычицы пустовало.

Кейн восседал за главным столом вместе с Оксфорсом Альремасом и Имелем. Арбас сидел пониже – пеллиниты не были уверены в его статусе, но он имел определенный вес, поскольку прибыл вместе с Кейном. Беседа за столом была сдержанной и касалась только обыденных тем. Так что Кейн выжидал, как повернется дело.

Когда обед подошел к концу, Альремас повернулся к Кейну, который допивал свое вино, и сказал:

– Теперь, когда ты немного отдохнул после путешествия, я проведу тебя к Эфрель.

Кейн невозмутимо кивнул и поднялся. Альремас провел его через запутанный лабиринт каменных лестниц и длинных извилистых коридоров. Внутри крепость казалась гораздо больших размеров, чем снаружи. Снова Кейн ощутил, что часть помещений и коридоров чужеродна по отношению к первоначальной конструкции. Внешнюю стену всегда можно было отличить по ее циклопичности – мегалитические базальтовые блоки, искусно пригнанные друг к другу. Чтобы построить подобную стену, нужен был инженерный гений уровня, неведомого нынешней эпохе.

Наконец они остановились перед тяжелой дверью из обитого железом дуба. Альремас громко постучал рукояткой кинжала, и дверь открыл огромный раб. Кейн признал в слуге евнуха – типичного охранника дамских покоев. Нетипичным было то, что этот человек ростом почти семь футов, и под слоем жира скрываются мощные мускулы. В ножнах у него висел паранг необыкновенной длины. Его лицо было бесстрастным.

– Оставь оружие у евнуха, – велел Альремас. Он сердито глянул на Кейна и зашагал прочь по темному проходу.

Кейн пересек порог и оказался в просторной приемной – название «будуар» казалось неподходящим для этого помещения. Комната была ярко освещена и причудливо украшена. В обстановке явно чувствовалась рука женщины, но здесь были и предметы зловещего, дьявольского свойства – непонятные картины и статуи, книги странной формы, необычные приборы и алхимические принадлежности и незнакомые запахи. Кейн ощутил исходящую откуда-то сильнейшую ауру зла. Это была смесь кабинета чародея и будуара блудницы.

В одном конце комнаты была дверь, завешенная занавеской – тонкой вуалью, за которой не было света. Человек, находящийся там, мог наблюдать, что происходит в комнате, сам при этом оставаясь невидимым.

Не особенно наслаждаясь ситуацией, Кейн сел и уставился на занавес. Ему не пришлось долго ждать.

– Так, значит, ты Кейн. – Низкий голос, донесшийся из-за вуали, был жуток. Его интонации были красивыми и женственными, но в то же время странно искаженными. Говорившая с трудом произносила слова – она пыталась внятно выразить неописуемую, безумную ярость.

– А ты – Эфрель? – осведомился Кейн.

Ответом ему было полное ненависти хихиканье.

– Да – и нет! Я была Эфрель. Я полагаю, удобство требует, чтобы я и дальше называлась этим именем. Но я не Эфрель. Эфрель мертва. Два года, как мертва. Но я мертва – и я Эфрель! Или была Эфрель, раз Эфрель мертва. Итак, к чему мы пришли, Кейн? Это не имеет значения. Да, зови меня Эфрель. Пока это сойдет. Но мертвые не всегда умирают! Остерегайся, Неистен Мариль, мертвеца, который еще жив! – Последние слова были безумным воплем. Воцарилось молчание, пока Эфрель пыталась взять себя в руки.

Она начала снова:

– Да, я Эфрель. Имель должен был рассказать тебе о моем прошлом – и кое-что о твоем месте в моих планах.

Кейн кивнул:

– Имель сказал мне, что ты намереваешься отомстить Неистену Марилю и вновь сделать Пеллин центром власти в империи. Согласно его словам, я призван командовать твоими морскими силами в приближающейся войне. Однако мне неясно, почему ты не поручишь это одному из своих военачальников. Похоже, Оксфорс Альремас определенно считает, что пост командующего должен достаться ему.

Снова смех.

– Бедняжка Альремас. Дорогуша Альремас. Он всегда был верен мне – и в постели, и на поле битвы. Я думаю, он пришел к выводу, что ему следует взять бразды власти в новой империи – и предоставить моим хорошеньким ручкам более нежные занятия. С моей стороны жестоко было бы не потакать его заносчивости, тебе так не кажется? Полагаю, он ненавидит тебя за то, что ты оказался на месте, которое он считал своим собственным. Бедный верный Альремас. Тем не менее он происходит из благородного рода, и я боюсь, что его ревность может теперь плохо сказаться на его карьере. И конечно, я не могу простить ему это прегрешение. Но в любом случае Альремас не справился бы с этим заданием. Он хорош там, где требуется лисья хитрость – в интригах, но не в открытой войне. Нет, он не смог бы быть моим полководцем. Хватит об Альремасе. Ты получишь власть над ним, как и над всеми моими войсками.