Нил Гейман - Сошедшие с небес

«Я написала и опубликовала рассказ „Нашествие ангелов“ несколько лет тому назад, после размышлений о библейских ангелах, — вспоминает автор. — Бог знает, почему. Хотя Он и знает, но мне не говорит. Наверное, тем утром мою машину обгадили птицы. Мелкая досада зацепилась за мое сознание, и через некоторое время превратилась в жемчужину».

Сегодня ангелы вернулись — мерзкие твари, после которых остаются только золотые перья и большие, коричневые комья навоза, как после верблюдов. Один из них схватил огромными когтями Исака и унес. Стая скрылась из виду, но его крик был слышен еще долго. На двери, у которой Исака схватили, остались пятна крови. Мы не стали смывать кровь, только прибили сверху выпавшие перья — как предупреждение и отчасти как надгробный памятник. Из всех нынешних напастей нашествие ангелов было худшей.

Мы не хотели оставаться в землях гиптов, но рабы должны слушаться своих хозяев. Конечно, мы не были рабами в обычном смысле, а только наемными работниками, подписавшими договор, но гипты готовы были молиться на подписанные договора. У них даже поговорка была: «Нарушивший записанное слово хуже вора». А то, что они вытворяли с пойманными ворами, было слишком даже по меркам этого богом забытого местечка в пустыне.

Так мы здесь и застряли — под небом, с которого падали жабы, среди жалких полей, объеденных саранчой, под солнцем, обжигавшим нашу чувствительную кожу до красных волдырей. В таком кошмаре прошел целый год. А если кто-то из нас начинал жаловаться, предводитель гиптов, фаро, размахивал над головой нашим договором, а его сородичи издавали высокий вой, который они почему-то называли смехом.

И мы оставались.

Вскоре после того как унесли Исака, ко мне пришла его дочь Мириан, она принесла Посох вождей. Я вырезала на нем свой знак, прямо под знаком Исака, и произнесла торжественную клятву на древнем языке, перед лицом Мириан и девяти других свидетелей передачи Посоха. Моим знаком была змейка, поскольку мой род — клан Змеи. Ровно двадцать поколений назад последний из клана Змеи привел наш народ в эти места. Но если ангельская напасть продлится еще некоторое время, то не останется никого, кто мог бы сменить меня на этом посту. Наш клан не боевой, и я была последним вождем. Мы — маленькая горстка, втоптанная в пыль ногами могучих процветающих родов.

Когда клятва была произнесена и засвидетельствована — ведь мы люди пергамента и чернил, — мы сели за стол, чтобы преломить хлеб.

— Здесь нельзя оставаться, — начал Иосиф. Его большое бородатое лицо было так испещрено шрамами, что напоминало карту, и, когда он говорил, южное полушарие сердито двигалось. — Нужно попросить фаро разорвать с нами договор.

— За все годы работы на гиптов, — заметила я, — мы ни разу не нарушали договора. И мой отец, и твой, Иосиф, перевернулись бы в гробах, узнав, что мы говорим о подобном.

Мой отец, спокойно отошедший с мир иной пятнадцать лет назад, еще на родине, едва ли бы стал вертеться в гробу. Но отец Иосифа, как и все из рода Скорпиона, был непоседой, постоянно ищущий приключений на свою голову. Было не сложно представить, как он вертится в могиле, словно праздничный барашек на вертеле над костром.

Мириан тихо заплакала в уголке, но ее братья грохнули о стол кулаками, больше похожими на молоты.

— Он должен нас отпустить! — гаркнул Ур.

— Или хотя бы, — добавил рассудительно младший, но более могучий брат, — пусть позволит нам отложить работу над храмом, пока ангелы не откочуют на север. Уже скоро лето.

Плач Мириан стал громче — то ли из-за внезапной кровавой кончины Исака, то ли из-за мысли о том, что его убийцы будут роскошествовать в северных долинах.

— Просьбы к фаро отпустить нас ничем хорошим не кончатся, — сказала я. — В этом случае он прикажет поступить с нами как с ворами, а это не самый лучший выход.

Под словом «нами» я подразумевала себя, ведь гнев фаро обрушится на просителя, которым будет вождь, то есть я.

— Но… — продолжила я и замолчала, ведь умение вовремя замолчать всегда было сильной стороной рода Змеи. Все ждали. — Но если мы сумеем убедить фаро, что чума обрушилась только на гиптов, а не на нас…

И я позволила им самим закончить эту мысль. Клан Змеи славится хитроумием и сообразительностью, именно этих качеств не хватает нашему народу в такое тяжелое время.

Мириан перестала плакать. Она обошла стол и встала у меня за спиной, положив руки мне на плечи.

— Я согласна с Мошей, — заявила она.