Александр Розов - Дао Кенгуру

– В таком случае, – медленно произнесла директор Коллинз, – выстраивается логическая цепочка, объясняющая особенности деятельности сингапурского холдинга UMICON…

…

19:00. 25 сентября. Полет обратно к островам Кука.

Приятно путешествовать с таким надежным дядькой, как Джерри Маккормак. У него не вызвало вопросов ее предложение лететь ночью из Паго-Паго на Раротонга. Он кивнул, сообщил: «дистанция 1250 км, курс ост-зюйд-ост, полетное время ориентировочно два с половиной часа, пристегнись, Джоан». И все. Разбег – взлет, и Американской Самоа (или точнее последний ошметок Американского Самоа) остался за кормой. Или за хвостом.

– По ходу, выволочка была не такая страшная. Ты улыбаешься, – заметил пилот.

– Да, Джерри, в общем, ничего страшного. Сначала намеки на государственную измену, дальше попытка разговора по душам, но в финале я сделала эту асексуальную стерву!

– Асексуальную? – с явным любопытством переспросил Маккормак, и спецагент Смит поняла, что сболтнула лишнего... Хотя, что тут такого? Если не называть имен…

– Понимаешь. Джерри, босс нашей конторы – тетка чуть старше полтинника. Жизнь с окончания школы и до упора сожрана карьерой. Тетка въебывает больше 30-и лет без остановки, как «вечный» японский движок из рекламы «Kyoto-Ceramics». И никаких поблажек ни в режиме дня, ни во внешности, ни в эмоциях. И что в результате? Муж-алкоголик, который если кого-то еще трахает, то точно не ее. А других мужчин ей не положено. Компромат! Один ребенок, и то выслан в какой-то престижный интернат, потому что мешает. Она родила его только для проформы. Бездетная женщина у нас в Америке считается не очень правильной. Пойдут слухи, что она лесби. Понимаешь?

– Так, в общих чертах, – ответил он, – хотя, лесби ведь тоже может завести ребенка.

– Да, Джерри, ты прав. Но у среднего избирателя нет мозгов, чтобы допереть до такой простой мысли. Средний избиратель в смысле секса, это семь минут унылых фрикций полтора раза в неделю в миссионерской позе, и семь капель некондиционной спермы, приводящей его жену к беременности и рождению такого же мудака – избирателя. Это проклятье: половина американцев – активные избиратели. Другая половина, это те, кто делает что-то толковое, и за счет них Америка пока еще остается великой страной…

Тут Джоан Смит сделала паузу, потому что внезапно ей в голову пришли две очень беспокоящие мысли.

Первая: что почти дюжину лет (до февраля текущего года) она, Джоан, строила жизнь исключительно под карьеру, как Дебора Коллинз, потому что на этом курсе впереди маячил суперприз: комфортное безделье на службе с окладом штука баксов в день.

Вторая: что, проведя всего полгода в Меганезии, она абсолютно разуверилась в этом суперпризе, более того, она стала презирать людей, живущих ради такого суперприза, слишком напоминающего морковку на палке перед носом осла, тянущего телегу.

– ...Вот, черт… – проворчала она, – куда-то меня занесло. Я ведь не про то говорила.

– Ты объясняла про асексуальность тетки, которая твой босс, – напомнил Маккормак.

– Да, верно. Я говорила про эту суку. Но, черт с ней. Жизнь у нее не сложилась. Ее бы, наверное, можно было пожалеть, но она мне километр нервов вымотала.

– Ясно, – он кивнул, – и все же, ты ее сделала, как я понял.

– Да, я ее сделала, и получила просто прекрасное непыльное задание: искать, кто кроме японцев, нелегально спихивает в Меганезию свое отработавшее ядерное топливо.

– Типа, сырье для атомной бомбы? – спросил Маккормак.

Спецагент Смит кивнула и пояснила:

– На каждой атомной электростанции несколько энергоблоков. В каждом энергоблоке порядка ста тонн топлива. Оно выгорает, и его надо или переработать, или захоронить. Захоронить дешевле, но все же чертовски дорого. Компании, выполняющие подряды на захоронение, мечтают снизить издержки, и тут топ-координатор Накамура предлагает: «давайте, я заберу все это радиоактивное дерьмо к себе в Меганезию, и никто никогда ничего не докажет». Сначала он предложил японцам, поскольку сам японец. А потом, запросто мог предложить малайцам. В Малайзии с 2023 года работают две АЭС. У них должно было накопиться тонн 300 отработавшего топлива, если не больше.

– Хэх… – отреагировал пилот, – …Тогда нам логично лететь в обратную сторону.

– Что? – удивилась она.

– В обратную сторону, – повторил он и уточнил, – на Палау. Прикинь сама: от Палау до Лумпура 3 тысячи км, а от Раротонга до Лумпура 10 тысяч. Простой здравый смысл.