Андрей Лукин - Летописный замок

Нужно было что-то предпринимать. Стёпка после недолгого колебания решился открыть глаза. И открыл. И ничего сначала не увидел. Вокруг был всё тот же пугающий мрак. Перед глазами плавали назойливые фиолетовые круги. И ещё что-то смутно мерцало несколько левее и ниже Ванькиного плеча. Стёпка помотал головой, проморгался, и круги исчезли, а мерцание обрело резкость и превратилось в трепещущий, чуть потрескивающий огонёк, под которым желтовато светилась подтаявшая неровная верхушка толстой свечи.

«Откуда здесь взялась горящая свеча? И чем это так неприятно пахнет? Это не моя комната! Значит, мы всё таки в самом деле куда-то провалились. Значит, не почудилось!»

Помещение, на холодном каменном полу которого они сейчас стояли, разглядеть было невозможно. Угадывались во мраке какие-то шкафы, что-то похожее на проём окна, массивные балки низкого потолка. Стёпка поводил глазами по сторонам, затем остановил взгляд на столе. Стол тоже был каменный, очень массивный и широкий. На нём лежала стопка больших старинных книг, и стояли в грубоватом витом канделябре три свечи: одна из них горела, а от двух других поднимались вверх тонкие струйки дыма.

За столом сидел съёжившийся лохматый человечек. В его испуганных глазах отражался огонёк свечи: в каждом глазу по огоньку.

Человечек молчал. И Стёпка молчал. Так они и молчали, глядя в неописуемом изумлении друг на друга. Потом человечек моргнул и стал потихоньку сползать под стол, собираясь, видимо, спрятаться там от невесть откуда появившихся гостей.

«Ты кто?» — хотел спросить Стёпка, но из его пересохшего горла вырвался лишь нечленораздельный хрип. Стёпка с трудом сглотнул и прокашлялся.

Человечек вздрогнул, заслонился ладошками и возопил вдруг тоненьким голоском:

— Горе мне, неумелому, горе! Пощади, о демон, что нарушил спокойное течение твоей жизни!

— Ты кто такой? — на этот раз горло Стёпку не подвело.

Человечек кулем вывалился из-за стола, бухнулся на колени и с силой ударился лбом об пол:

— О пощаде смиреннейше молю! Не губи, смилуйся!

Ненормальный какой-то, подумал Стёпка, на побирушку похож, и голос противный.

Ванька наконец тоже осмелился открыть глаза. Но так как он стоял спиной к столу, он увидел только большую двухголовую тень на стене.

— Кто это кричит? — спросил он шёпотом.

— А я почём знаю, — сказал Стёпка. — Псих какой-то на полу валяется. О пощаде просит.

Ванька оглянулся. Человечек как раз боязливо поднял голову. Увидев две пары смотрящих на него глаз, он простёр вперёд руки и завопил с ещё большим усердием:

— Яви свою милость, о двухголовый! Прости великодушно слугу неразумного!

— Сам ты двухголовый, — прохрипел Стёпка.

Ему надоело стоять в обнимку и он стал отдирать от себя Ванькины руки. Ванька слабо сопротивлялся — ему всё ещё было не по себе.

Ужасный двухголовый демон разрывал сам себя на две половинки! Зрелище не для слабонервных. Человечек обречённо взвыл, уткнулся лицом в колени и закрыл голову руками.

Стоять босиком на холодном каменном полу было не очень-то приятно. Избавившись кое-как от цепких Ванькиных рук, Стёпка шагнул и невысокому прочно сбитому табурету и уселся на него, поджав под себя ноги. Пламя свечи затрепетало и качнулось в сторону, словно испугалось, что его сейчас погасят.

Ванька остался стоять на месте «приземления» и выглядел пень пнём, что с ним, впрочем, довольно часто случалось, особенно на уроках литературы.

— Где мы? — спросил он, испуганно глядя на Стёпку. — Что это такое было?

Стёпка в ответ только плечами пожал. Он и сам ничего не мог понять, и потому у него в животе слегка подсасывало, и хотелось поскорее увериться в том, что всё будет нормально и ничего плохого не произошло, и что вообще это жуткое падение им просто почудилось.

Человечек на полу понимал, наверное, всё. Он судорожно вздохнул, но объяснять почему-то ничего не захотел. Боится, подумал Стёпка, неужели это мы его так напугали? Он прислушался к себе: страха в нём уже не было, страх куда-то ушёл, только в голове слегка шумело. Вначале, когда Стёпку схватило и поволокло, он, что и говорить, здорово перетрусил, перепугался так, что неприятно и вспоминать. Зря, видимо, испугался, ведь ничего страшного с ним пока не случилось. Ну, угодили куда-то. Ну, покричали. Сейчас подумаем, оглядимся и разберёмся… может быть.

Он посмотрел на высокий потолок, не провалились ли они, в самом деле, в подвал? Нет, не провалились. Никаких подходящих отверстий в грубом, с выступающими рёбрами поперечных балок потолке не наблюдалось. Тогда что? Неужели нас похитили какие-нибудь… неизвестно кто? Но зачем мы им нужны? И как бы они нас смогли похитить из закрытой квартиры? Нет, так не бывает! Не бы-ва-ет, и делайте со мной, что хотите! Бред это всё, кошмар и сон! Только что собирались с Ванесом к дедушке на дачу, вот и стекло увеличительное в кармане джинсов лежит и ножичек тоже; только что всё было просто и понятно. И вдруг — на тебе! Шмяк, бряк, сюрприз. Получите и распишитесь.