— Я же сказал, они будут наказаны, если твои слова подтвердятся.
— Они не будут, они уже наказаны, — сказал Стёпка. — Я злой был, я не только крапивой их угостил, я им одежду на клочки изорвал и оружие затупил. Если светлый князь заставит привести сюда всех этих младших магов, то он сможет увидеть на лицах у двух приличные синяки. Ну, а следы крапивы на их магических задницах лекари, наверное, уже вылечили.
И тут пухлый маг наконец не выдержал. До этого он просто скрипел зубами и то и дело порывался вмешаться в разговор — наконец его прорвало.
— Довольно! — заверещал он, выпростав руки из широких рукавов. — Светлейший князь, прикажи этого наглого отрока, это исчадие… прикажи его немедленно в железа! Не о чём нам с ним говорить и обсуждать нечего! Каков наглец! Требовать он вздумал! У кого? У магов царской Чародейной палаты! Ежели мы кого схватили, значит, за дело схватили. Прикажи в темницу его, князь. Это же… Он же подсыл вражий. Его оркимаги по твою душу вызвали, оберегом своим одарили… У демона на шее оберег оркландский висит, а он нам о подлости толкует сам насквозь преподлый! А ты, Краесвет, почему молчишь, почто отродью потакаешь?
Князь кажется определил для себя как держаться с демоном, взбодрился и посмотрел на Стёпку уже сурово, уже как на изобличённого и почти осуждённого преступника.
— Прав ли уважаемый Благовид? Верно ли, что оберег оркландский у тебя на шее?
— Не верно! — звонко ответил Стёпка. — Он был у меня, да, висел, но я узнал, что он вражеский и снял его сам. Он теперь бессилен и ничем не может навредить.
— Лжёт отрок преподлый! — опять возвысил голос маг. — Всякому известно, что такие обереги своей волей снять с себя невозможно. Они к душе намертво присасываются. Пусть задерёт рубаху и мы увидим, так ли это.
Стёпка с готовностью расстегнул рубашку. У Благовида буквально челюсть отвисла. Он-то даже сомнения не допускал, что оберег обнаружится у демона на груди. Краесвет, в главности которого Стёпка слегка засомневался, уж очень молчалив был маг, поджал губы и с усмешкой покосился на опешившего толстяка. Одноглазый Лигор отступил чуть назад. Он был более чем мрачен. Он уже начал жалеть, что решил присутствовать при этой никем не предусмотренной встрече.
Князь, похоже, забавлялся. Магические разборки и проблемы дознавателей его, кажется, не слишком заботили, а зрелище было забавное, как отрок надменных магов мордой в грязь макает.
Благовид сдаваться не собирался.
— Демон сам признал, что оберег был. Висел у него на шее оберег вражий. Он его снял, а потом вновь на себя возденет.
Стёпка протянул руку назад. Дядько Неусвистайло торжественно вложил ему в ладонь обёрнутый в чистую тряпицу конхобулл.
— Вот он, этот вражий оберег. Можете посмотреть. Можете его прямо тут уничтожить. Только сначала я хочу узнать, кто мне с его помощью за мной следит. Мне его в Летописном замке обманом подарили, уверили, что это подорожный страж, помогающий в пути. Но добрые люди объяснили, что это подгляд, изготовленный в Оркланде.
— Как же ты узнаешь, кто за тобой следит? — спросил князь, разглядывая конхобулл издали, и даже не делая попытки дотронуться до него. — Да, знаки оркландские. И вещица непростая, мне ведомо, сколько она стоит.
— Очень легко узнаю, — сказал Стёпка. — Я же демон. Только я хочу сказать, что хозяин этого оберега… он помогает оркимагам. Он предатель, подсыл вражеский, — Стёпке стоило большого труда, чтобы не смотреть в этот момент на Лигора.
— Ты лжёшь, демон, ты сейчас нам наговоришь чего угодно, но не думай, что мы тебе поверим. Ты сам помогаешь оркимагам. Нам то наверняка ведомо.
— Откуда? — спросил Стёпка. — Уж не оберег ли вам о том рассказал?
Благовид счёл за лучшее промолчать.
А Стёпка добавил:
— Оркландцы сами хотят меня схватить. Я сражался с оркимагом три дня назад в тайге, на Бучиловом хуторе. И я победил его! Вам может подтвердить это уважаемый боярин Всемир, десятник передовой сотни Склад и все дружинники, что были там с ними.
— Боярин Всемир в Летописный замок направляется, не скоро мы сможем поговорить с ним. Не потому ли ты на него и ссылаешься?
— Но вам же дружинный чародей Усмарь с хутора весть обо мне отправил, разве нет? Вы знаете, что я оркимага одолел, зачем же тогда врёте?
— Не видел Усмарь твой бой с оркимагом, а боярину ты глаза отвёл, не иначе.
— Ага, — весело согласился Стёпка. — Глаза ему отвёл и вам сейчас всем тоже отведу, а сам на пресветлого князя злоумышление страшное сотворю.
Читать дальше