Олег Говда - Башня ветра

Заодно проверить свои возможности. Орки — противники куда серьезнее гоблинов и даже гхнолов. Тем более что случай подвернулся как раз то, что надо. Двое — не дюжина. Почему и не скрестить мечи?

Я прислушался к собственным ощущениям. В компьютерных играх раньше седьмого уровня к оркам и приближаться не стоило. В два удара жизни лишали… А как здесь? Без практического применения не проверить, но в теории моей физической подготовки и умений, переданных покойным тезкой, вроде как должно было хватить.

Но рисковать все-таки не стоило. На кону не только мои амбиции…

Значит, надо подождать, пока Гулгадан с остатками отряда отойдет достаточно далеко, чтобы не услышать шума схватки, а заодно — выбрать момент, когда погребальная команда разлучится хоть ненадолго.

Время меня не сильно поджимало. На том расстоянии, что отделяло стоянку от Чаши Покоя, я мог дать Гулгадану три-четыре часа форы. Но не больше. Учитывая неизбежные на море случайности. Не хотелось бы, играя в догонялки, прибыть на место встречи с шаманкой к шапочному разбору и с вываленным от усталости языком. Поэтому следовало уложиться в отведенные сроки. И — не дать себя ранить…

Задумавшись над такой возможностью, я едва не дал задний ход. Случайное ранение такая штука, которую нельзя исключить даже в сражении с заведомо слабым противником. А сейчас у меня не было ни оправдания, ни права даже на самое невероятное стечение обстоятельств. Потому что тогда всему кирдык.

Но с другой стороны — надо же когда-то и начинать. Для понимания. По ходу с орками еще не один раз придется столкнуться. На том же Гремящем ручье, например… А нет ничего хуже для воина, чем не знать силу врага. Причем одинаково опасно как пренебрежение, так и преувеличение. В первом случае рискуешь оказаться неготовым к бою. Во втором — оружие в потной ладони лежит недостаточно крепко.

Да, куда ни кинь, кругом клин. И все же овчинка стоила выделки. Вот только б побыстрее. Побыстрее…

К сожалению, повлиять на развитие событий я никак не мог. Оставалось только лежать, дремать вполуха и ждать.

Повезло, подходящий случай подвернулся даже раньше, чем я рассчитывал.

— Надоело, — отбросил в сторону щит, которым выгребал взрыхленную ятаганами землю, один из орков.

— А мне нет? — проворчал второй. — И жрать охота.

— Охота, — согласился первый.

— Жрать нечего… — продолжил тему второй, тоже присаживаясь на землю.

— Нечего…

Я уже подумал, что второй орк так и будет изображать эхо первого, но он подумал и изрек вполне самостоятельную мысль:

— Надо поохотиться.

— Пойдем вместе?

— Нет. Если пойдем вместе, могилу сегодня не выроем.

— Ну и что? Ты спешишь?

— Нет. Но если мертвецов не предать земле, не будет причины выпить.

— Да, — согласился первый орк. — Одному надо остаться. Хочешь остаться?

— Не хочу.

— И я не хочу. Как решим?

— Я старше тебя, значит, я пойду охотиться.

— Да, ты старше. Поэтому тебе лучше оставаться… — возразил первый. — Я моложе, быстрее бегаю и лучше стреляю.

— Хочешь обидеть? — Второй орк ухватился за ятаган.

— Нет, я хочу жрать.

— Я тоже.

— Тогда прикажи мне пойти и поймать мясо. Ты же старший.

— Да, — согласился второй орк, тем самым подтверждая, что ум и возраст не синонимы. — Сейчас же ступай и подстрели сайгу. Это приказ!

— Уже пошел…

Молодой орк вскочил на ноги, подхватил свое оружие и со всех ног умчался прочь. Кстати, как раз вовремя.

— Эй… Это же я хотел поохотиться. Вот сын шелудивого корсака! Обманул! Ну подожди! Вернешься, сам всех зарывать станешь.

Выслушивать до конца его ворчание и проклятия я не стал. Второй орк мог вернуться в любой момент. И до этого времени мне надо было, в лучшем случае, покончить со всем и уйти. В худшем — успеть уложить первого врага.

Мое появление если и удивило воина, то не слишком. Впрочем, откуда мне знать, может, он вообще не умел удивляться?

В общем, орк как-то странно хрюкнул, потом обнажил клыки в ухмылке и похлопал ладонью по брюху.

— Бурхан перехитрил сам себя. Он бегает по степи, а мясо само к нам пришло. Эй, человек. Иди сюда. Я не ел вашего мяса с того самого дня, как закончилась война. А я всегда очень любил человечину. Особенно сладкое тело молодых самок. Они так забавно визжат, пока с них снимают кожу.

— Ты хочешь умереть сидя? — Я не позволил эмоциям вырваться наружу. В конце концов, передо мной был смертельный враг, а не благородных кровей соперник. Так что молоть он мог все что угодно. Пока не захлебнется кровью.