Елена Колоскова: Целитель и сид

В один из моментов, когда я практически закончила, и уже не осталось пациентов, я осторожно выглянула наружу.

На горизонте из-за внутреннего земляного вала ничего не было видно. Только алело пламя пожаров и сгущалось зыбкое марево магии, которую собирали городские маги. В отдалении слышался шум стрельбы и крики.

«Данна!»

Я пока не чувствовала той нити, про которую он говорил. Это значит, что все в порядке? Я очень надеялась на это.

В ответ на мысленный зов я почувствовала мягкий ответ. Это было что-то на грани чувств, вместе с биением крови оно говорило: «Я жив». Хвала Силам! Еще есть надежда.

Я ощущала страх не за себя, а за него.

Оставалось только ждать.

В мучительном ожидании я провела, казалось, целую вечность.

Шум за стенами утих, выстрелы раздавались все реже. Что это значило для нас? Или наша армия побеждает, или захватчики добивают оставшихся в живых. Натянутые до предела нервы требовали что-то сделать, куда-то бежать, но я ждала.

А потом меня скрутило приступом боли, по сравнению с которой боль от лишения Искры показалась совсем пустяковой.

Я, кажется, ненадолго покинула свое тело. Иначе как объяснить, что моя сущность парила и наблюдала со стороны, как мое тело бес чувств привалилось к стене и медленно сползло вниз.

А я, ничем не связанная, и уже не ощущающая боли, рванулась ввысь, следуя за путеводной нитью.

Я увидела, что почти все воины Тета и уруки пали. За земляным валом догорали остатки их техники, а воины Янтрэ без пощады резали глотки и пронзали мечами последних врагов и добивали раненых.

В этой мясорубке была какая-то странная слаженность и гармония. Бог Войны и Двуликая сегодня собирали щедрую жатву.

А в центре стоял сид. Он был в крови от макушки до пят, и только янтарные глаза и оскаленные в яростной улыбке зубы сверкали на этом кровавом полотне. А еще блестели мечи, с которых стекала кровь.

Рядом с сидом стоял какой-то хилый на вид человек, типичный невысокий выходец с Тета. В его руках было… что-то. Что-то, опасное настолько, что сид позвал меня на помощь.

Время растянулось, спрессовалось, а затем развернулось. То, что было в руках у человека, разорвалось на части, разрушая материю.

«НЕТ!!!»

И я отдала сиду все. Вся энергия, что у меня была, весь мой магический резерв. На мгновение я подумала, что успела. Вспышка, подобная маленькому солнцу, смела все на своем пути: воинов, технику и людей. Она готова была распространиться и дальше, до самого города…

Вдруг все изменилось, как будто кто-то остановил события.

Сид, поглотивший мою энергию, наполовину объятый огнем, посмотрел прямо на меня. Он что-то шептал одними губами, но я его не слышала.

А потом он забрал этот огонь, впитал его без остатка.

Взрыв схлопнулся в той же точке, где и начался, и все исчезло. Исчез сид и его противник, а на месте взрыва осталась только глубокая воронка в несколько футов диаметром.

Я очнулась от мерзкого запаха нюхательных солей, которые совали мне под нос. Грудь болела, как будто кто-то бил меня по ребрам, а сердце неровно билось, сбиваясь с ритма.

— Твигги! Ты жива! Хвала Двуликой, — услышала я знакомый голос.

Я подняла тяжелые веки и наконец поняла, кто это.

— Флори…

— Да, да! Это я. Ты умерла, и сердце остановилось. Тебя не было несколько минут. Почему это случилось? Ты не ранена? — спросила девушка.

Какая ирония. Вот почему у меня болит вся грудная клетка. Она давила на грудь, пытаясь при помощи массажа запустить сердце. Меня спасла та, кто все это время раздражал своим присутствием.

Не уверена, что Искра и сущность вернулись бы в тело без посторонней помощи. Я не хотела возвращаться сюда… без него.

— Что… за городом?

— Не знаю. Но мы победили! Наши воины уже сигнал. Белый дым.

«Победа. Победа?»

Моим мыслям вторили крики на крепостной стене и по всему городу. Радостные и недоверчивые, эти голоса возвещали, что опасность миновала.

Прошло уже несколько дней с того момента, как состоялся решающий бой. Все эти дни я ходила, как сомнамбула, и по большей части находилась дома под присмотром Дине.

Она умывала, одевала и причесывала меня, как маленького ребенка, а я послушно выполняла все, что мне говорили. Я не ела, пока передо мной не ставили тарелку, и даже сон превращался в какое-то полузабытье.

Силы меня покинули, на время или навсегда, не знаю. Я выжгла себя во время боя безвозвратно.