Елена Саринова - Ваш выход, рыцарь Вешковская!

— Я хочу это услышать.

— Хорошо… Я люблю тебя, А…

— Думаю, достаточно! — и двое на кровати дождем осыпались на постамент. — Или нет?

— Сволочь.

— О-о… Как вульгарно, молодой человек… Милая дева, вы все посмотрели?

— Агата, не слушай его! Хотя…

— Что, «хотя»? Может быть, вы начнете первым?

— Пожалуй, — мотнул головой Ник. — Я виноват…

— И все? — вскинул брови Велиар.

— Все.

— Виноват в чем? В том, что не смог смириться с собственной гордыней и не набрался смелости поговорить начистоту? В том, что решил вместо этого отомстить самому дорогому созданию? А потом опять струсил? В этом виноват?

— Да.

— А ее на всю жизнь обрек мучиться страхом вновь полюбить?.. И вместо того, чтобы…

Он еще говорил и говорил. А Ник неизменно соглашался. Я стояла молча, стараясь выровнять дыхание. Все эти сцены, как удары под дых. Снова тоже ощущение, что и от лица Ксю после семи лет старательных попыток забыть. Смириться. Начать полноценно жить. А как это сделать, если прошлое твое не отпускает? Если любовь не ушла? Она лишь притаилась в самом дальнем уголке души. И сейчас так больно и… страшно. Не оттого, что скоро умру. Я не верю Велиару и как бы Ник не старался дать мне шанс, его у меня не будет. Страшно от неизвестности. Неизвестности… Но, ведь это же… И как я раньше не поняла? Самого главного?

— Милая дева?

— Теперь — моя очередь, — и, громко выдохнув, посмотрела Нику в глаза. — Ты меня предал. Да, это так. Ты сделал мне больно. Да. Я больше никогда и никого не смогу полюбить. Благодаря тебе, я на это не способна.

— Браво! Вот, чего я так долго ждал! — захлопал в ладони Велиар. — Браво! У нас наметился…

— Я никогда и никого не смогу полюбить! — зажмурив глаза, попыталась я перекричать демона. — Потому что я до сих пор люблю лишь тебя! И я больше не хочу бояться. Все, что было до этого — наше прошлое. А страх рушит будущее, и пусть у нас с тобой его нет. Я хочу, чтобы ты знал: я люблю тебя, Николас Подугор, и я тебя прощаю. От всего сердца. Я тебя…

Вспышка яркого света ослепила меня и пригнула к земле. Я хватила ртом воздух, в следующий миг почувствовав, как волна тепла, пробила меня насквозь и первым, что услышала после этого, было: «Нет. Нет!». Наверное, это судьба, услышать последним и самым первым, внутренний голос именно его. А потом демон взвыл уже по-настоящему и в настоящем своем, смрадном виде, а с потолка, пробивая каменные плиты, вниз хлынула мутная вода. Я увидела Ника, по колено в этой воде, пробирающегося ко мне и Ванна, вскинувшего вверх свободную руку с зажатым в ней распятьем. И, наконец, рыжую птицу, взметнувшуюся к потолку и рухнувшую оттуда уже грозным воином с крыльями и огненным мечом.

— Агата! — Ник обхватил меня, прижав к себе. — Агата…

— Архангел Уриэль.

— Что? — склонился мужчина ко мне.

Я проорала, перекрывая поток воды:

— Архангел Уриэль! И как я раньше, скобан, не догадалась?!

А еще через мгновенье нас обоих отбросило к безопасной стене. Крылом Архангела-воина. И мы оттуда, как два завороженных подростка, обнявшись и раскрыв рты, смотрели грандиозную драку сил света и тьмы, уравненную льющейся сверху, освященной Святым Франциском, водой. И очнулись уже по самое горло в ней.

— Ну что, дети мои, пора выбираться! — Ванн, подхватив нас подмышки, взмыл к потолку и тогда я от страха зажмурилась…

Бывают в жизни события, которые ты точно запомнишь навсегда. Потому что пережить их выпадает не каждому. И ты сам не знаешь, радоваться этому или кривиться от досады. Они просто происходят. И подводят собой черту, делящую на части всю твою жизнь. На «до» и «после». Вот так и я стояла сейчас в рассветной мути посреди пригородного пустыря. Рядом с пробоиной в земле и лишь краешком мозга понимала: где я и кто я. Пока до меня не смогли докричаться:

— Агата, ты меня слышишь?! Агата?!..

— Что ж ты так орешь, Глеб?

— О-о, наконец-то.

— Рыцарь Вешковская, у меня к вам вопросы накопились, — а вот этого мужчину мне видеть совсем не хотелось, Верховного рыцаря Прокурата. Высокого и седовласого. — В своем отчете, уж постарайтесь объяснить…

— Вы меня извините, но отчет свой она будет писать в другом месте, — дернув, открывшего рот Ника за рукав, огласился Глеб.

Мой настоящий и самый главный начальник вскинул брови:

— Объяснитесь, господин Анчаров.

— Приказ Главного канцлера, подписанный Его Величеством, пять дней назад. И именно с этого времени госпожа Вешковская является служащей Главной канцелярии и под моим непосредственным руководством. Вам его показать?