Ярослав Васильев - Зеркало миров

Ислуин встал, бросил насмешливый взгляд на Лейтис и неторопливо пошёл в сторону юрт, оставив растерянную девочку сидеть на траве.

Не смотря на все старания Лейтис, ещё раз поговорить на эту тему не получилось: утром следующего дня в селение прибыл отряд нукеров Великого хана. Повелитель Степи желал видеть Джучи-хана как можно быстрее, и в ставку правителя они мчались почти без отдыха. Год назад Лейтис бы такой скачки не выдержала — но сегодня с гордостью могла сказать: в седле она была одной из лучших, не уступала ни выучкой, ни серьёзностью воина. Но едва добрались до столицы, тут же превратилась в обычную девчонку, ошеломлённую городом и не замечающую добродушных усмешек наставника и нукеров. Лейтис много читала о ханжарах ещё в Турнейге — всё, что могла найти у старых авторов и в хрониках. Потому считала, что ставка Великого хана будет лишь увеличенной копией селения, в котором они жили последние дни… Нет, юрты были и здесь. Хотя в основном не маленькие, а большие, напоминавшие полусферу, шириной почти с избу и неразборные — их, как объяснил Ислуин, возят на специальных телегах, куда запрягают несколько быков. А за кольцом "строений" из кожи, дерева и войлока высился двойной вал с частоколом, окруженный глубокими рвами, внутри укрепления спрятались небольшие дома из высушенного на солнце кирпича.

В воротах отряд встречал ещё один кешик вместе со свитой из двух десятков воинов. Гостей сразу же повели мыться, затем пригласили на небольшой пир, где вокруг кошмы с пловом и разнообразными яствами вместе с Ислуином и Лейтис расположились десятка полтора приближённых Великого хана. Ислуин и встречавший его кешик еле сдерживали нетерпение, но ни в движениях, ни на лицах ничего не отражалось: оба степенно вкушали изысканны блюда и вели неторопливую беседу. Будь Ислуин гонцом или хотя бы подданным, его давно бы позвали к владыке — но обращаться с чужим ханом как с обычным нукером нельзя, это оскорбление и для гостя, и для хозяина. Нарушить обычай можно только на войне — но сейчас не война. Приходилось терпеливо ждать. И лишь когда стемнело, Ислуин негромко приказал Лейтис следовать за ним и покинул пиршественную залу.

Владыка степи принял гостей в одной из больших юрт рядом с городской стеной. Кроме них троих никого не было — ковры, обычно разделяющие юрту на несколько "комнат", сейчас были подняты, отсутствовала даже стража. Когда опустился полог на входе, сидевший на белом ковре богато одетый мужчина зажёг ещё две лампы и показал располагаться на другом, тёмно-синем, перед собой. Едва посветлело, девочка принялась рассматривать хозяина: не слишком открыто, чтобы не сочли за вызов — но и не стесняясь. Оценить сидящего человека трудно, но рост явно выше среднего, крепок, но сухощав — напоминает степную плеть-камчу. Большинство ханжаров светлые, этот тёмен, седина уже тронула и короткие волосы, и аккуратную бороду клинышком — хотя совсем не старик, лет пятьдесят, не больше. Зато свисающие роскошные усы по-прежнему черны как смоль, а спокойно лежащие на коленях руки, как и в юности способны без промаха разить саблей дымного булата. Хан гостей рассматривать не стал, только мазнул взглядом и снова стал смотреть как бы сквозь них. Ислуин тоже почти не глядел на владыку, а сразу же сел и направил взгляд куда-то перед степным повелителем… перед тем как руки магистра замерли на коленях, кисти быстро сложились в две непонятные замысловатые фигуры.

Великий хан жеста Ислуина словно бы не заметил, только в глазах величественное равнодушие статуи на долю мгновения сменил хищный волчий блеск. Едва Ислуин — хотя нет, теперь рядом с Лейтис сидел не эльф, а Джучи-хан, и это не было притворством — замер перед хозяином степи, величественно прозвучало:

— Стоит ли твоей дочери слушать нас?

— Она идёт моей дорогой, — руки на мгновение опять сложились в новый жест и снова замерли, — белой тропой Сарнэ-Турома.

— Хорошо, — в глазах повелителя снова мелькнул интерес хищника, — пусть остаётся. Ты говори.

Ислуин почтительным тоном начал рассказ, как он в юности попал в Великую степь, как вернулся на родину, став посредником в переговорах о союзе, и как прошёл сквозь Зеркало миров. Закончил он письмом из Туманной чаши, после чего на несколько секунд воцарилась тишина, а затем заговорил Великий хан.

— Вот значит как. Причудливы тропы Отца ветров. Ты хочешь знать, что произошло здесь… Великие ханы сохранили память минувшего, потому слушай. Эльфы отказались говорить с остальными как с равными. А когда они прилюдно оскорбили Сарнэ-Турома, и посольство взяли в клинки, речи о союзе быть не могло. Степь и Лес уже едва не вцепились в горло друг другу, когда началось вторжение орков… это нас и спасло, тумены встретили чёрную напасть готовыми к войне. Только пока мы истекали кровью, эльфы спокойно смотрели.