Алексей Гавриленко - Месть священника

Вдоволь обсудив Сэммюэла, Сайлент с Вилсоном отправились на обед. Паладин с ужасом представлял, как это все пройдет, ведь друг снова повздорил с Томасом, а такая их утренняя перепалка ничего хорошего не предвещала.

Они вошли в столовую, все уже были там. Томас сразу же одарил их пронзительным и холодным взглядом, как он умел это делать. Казалось, этот парень вообще не знал, как улыбаться.

– Вот чего он смотрит? – Вилсон недовольно засунул в рот ложку каши.

– Успокойся, – сказал Сайлент.

Когда Томас доел и собрался выходить, Вилсон все-таки не сдержался.

– Ты хочешь о чем-то поговорить? – спросил он Томаса, когда тот проходил мимо их стола.

Чернокнижник остановился, повернулся к ним и посмотрел на Вилсона так, как будто перед ним сидела куча говорящего навоза. Он мельком взглянул на Сайлента, затем снова уставился на священника.

– А о чем мне с тобой разговаривать? – спросил он.

– Ну, ты так смотрел, как будто тебе есть, что сказать, – Вилсон злился на ходу.

– Ха, – только и сказал Томас, без малейшего намека на улыбку. Он развернулся и пошел дальше.

– Стой! – крикнул Вилсон.

– Да что ты хочешь, болван? – спросил Томас не оборачиваясь. Все перестали есть и смотрели на них. Слишком опасно было затевать драку у всех на глазах, здесь такое не поощрялось. Поэтому, Сайлент был относительно спокоен.

– Хочу влепить «молнией» прямо тебе в зубы.

– Ну ну, – Томас скривил губы и поднял брови. – Посмотрим, как это у тебя получится. Сын шахтера.

Последние два слова прозвучали чрезвычайно издевательски. Сайлент вскочил с места, ожидая чего-то необдуманного, в зале столовой воцарилась полнейшая тишина. Вилсон встал, но не сделал ни шагу.

– Мои родители были шахтерами. И ничего такого в этом нет, – сказал он громко, чтобы все услышали.

– Твой рот говорит «нет», твои способности кричат «о да!». Мама с папой долго старались, делая тебя пупом земли. Вот только толку от этого сейчас мало. Замечательные родители.

– Да что ты вообще можешь говорить о родителях?! – крикнул Вилсон. – Что-то ни разу не слышал, чтобы ты упоминал своих, а, Томас? Кто твои предки?

***

В Сумеречном лесу была ночь. И, не смотря на то, что здесь никогда не бывало светло, немногочисленные жители этого леса, все-таки делили сутки на день и ночь. Так им было удобнее.

Старый наводящий страх лес тянулся от западного Вестстепа и до Сумеречных гор. Огромные и зловещие деревья не пропускали солнечный свет. Создавалось впечатление, что здесь всегда сумерки.

Поселение Вейпроуз находилось на востоке Сумеречного леса. Когда-то, при прежних королях, это место считалось важным и одним из наиболее защищенных в королевствах. Вейпроуз славился лучшим штатом разведчиков и городской охраной. Вся нечисть, которая вот уже много веков обитала в лесу, удерживалась и истреблялась. Но с приходом нового короля, все средства, ранее тратившиеся на защиту, ушли в карманы гильдий, которые впоследствии покинули эти места.

Томас еще не спал. Он лежал, погрузившись в мир книги о чернокнижниках. Все тома, которые попадали к нему в руки, он находил в заброшенных домах и тайниках, которые они с леди Брайд и другими людьми из «Ночных стражей» очищали от нечести. Этот большой лес был переполнен загадками и тайнами, которые так любил парень. В свои годы он уже неплохо владел магией, знал больше, чем любой другой житель Вейпроуза. И именно поэтому, несмотря на его возраст, Брайд всегда брала Томаса с собой, хоть его тяга к чтению казалась ей даже немного ненормальной.

В дверь постучали. Томас на секунду оторвал взгляд от странички, которую вот уже несколько минут перечитывал снова и снова. Он знал, что пришла леди Брайд. И догадывался, что пришла она не одна.

– Это я, – послышался ее голос. Томас не прогадал. – Я пришла не сама, – Стефани открыла дверь.

Не обращая внимания на прибывших гостей, он все так же продолжал читать.

– Томас, поздоровайся с новыми опекунами.

И такого поворота событий парень тоже ожидал. Еще полминуты, для виду, он притворялся увлеченным книгой, а потом медленно и нехотя поднялся с кровати.

Перед ним, у двери, стояли три человека. Один из них был мужчиной лет сорока, неряшливый и потрепанный. По нему было видно, что он впервые в Вейпроузе, в его взгляде не было той особенности, которая присуща каждому жителю этой местности – не было напряжения. Он стоял абсолютно спокойный, как будто приехал на курорт, и с жутко приветливой улыбкой смотрел на Томаса сквозь смешные очки, на стекле которых красовалось едва заметное желтое пятно.