Владимир Васильев - Приключения в Ирии и на Земле (СИ)

— Через нас не получится. Так поступим: я тебе верну половину суммы и бумагу выдам с печатью и подписью. Тряханёшь агентессу. Она должна была объяснить, что староверов не принимаем в нашу общину. Припугни её именем Буйновича. Если не ты, так он из неё душу вытряхнет. После обеда собирайтесь в дорогу. Отвезём вас в Питер за счёт Буйновича. Неси договор. Помнишь ли полное имя агентессы?

— Помню. У нечестивой женщины и имена подобающие: Алисия Владленовна Покрышкина.

Вынес он договор. Глянул я на него и улыбнулся:

— Лиса Алисия, стало быть… Жду у конторы. Пообедай и приходи.

Распечатав у себя в гостиной, сиречь офисе, грозное требование, адресованное Алисии Владленовне, я направился к Семёнычу.

Дверь открыта, на столе — картотека, ключи, а Семёныча нет. Куда же старый побежал впопыхах? Что ж? Его отсутствие не помешает мне оформить документ. Открыв сейф, разобрался с печатями. С оттиском печати документ приобрёл грозный вид. Держу пари, прочитав его, содрогнётся Лиса-Алисия прежде, чем в печали расстаться с деньгами.

Печати аккуратно вернул на место — на верхнюю полку сейфа. На нижней полке Семёныч хранил картотеку. Там то я и узрел пачку документов в пластиковой упаковке. На целостность сей упаковки, запаянной термически, никто не покушался. Не это привлекло моё внимание, а обложка паспорта, что покоился под пластиком на документах. Это был мой паспорт! С характерными отметинами, оставленными задумчивым переводчиком! Отрезав ножницами край упаковки, открыл разворот паспорта. Просмотрел документы — и произнес короткое, но ёмкое ругательство.

Не спросив, женили. То бишь, по бумагам я ныне фермер и хозяин огромного земельного участка со всеми постройками и объектами бывшей воинской части и бывшего спортивного лагеря. Судя по датам, оформляли на протяжении всего лета. Из этого следовало, что мой друг Мутант выкрал мой паспорт ради его богоугодного предприятия, и ни словечком не обмолвился. И как это назвать? Обман, причём без соблазнения!

« Жил царь на царстве как сыр на скатерти, пока не отрёкся. Летал ясный сокол Святослав Олегович, пока коготком в петлю не угодил… Это всё присказки, а какой же будет сказка », — раздумье на сей вопрос прервал голос полковника запаса.

— Распоясался, пьяница?! Щас начальник тебя выпишет!

Семёныч пихнул в спину молодого парня, но тот, хоть и нетрезвый, лишь покачнулся, переступая порог.

— Бьёт жену, изверг! — воскликнул полковник, похваставшийся накануне, что полковничье звание ему присвоили уже после выхода на пенсию.

Следом за ними в контору юркнула хрупкая женщина, в спортивном костюме и, конечно, без украшений, но с фингалом под глазом.

— Что ж ты, зверь, делаешь? Картина ясная, — сказал я. — Уже есть вам попутчики из староверов. Буйнович чётко сказал: у нас не воспитательный дом. Насильников, пьяниц и фанатиков списываем и увольняем.

— Святослав Олегович! Накажите его, но не выгоняйте нас. Прошу вас.

Жена-заступница плакала.

Привычная картина. Типичная для нашей жизни.

— Ты что скажешь, изверг?

До парня, вроде бы, дошло что-то. Изверг опустил голову и прошептал:

— Извини меня, Лиза. Простите меня, Святослав Олегович!

— Значит так, парень. Завтра утром, после моего слова выйдешь из строя и клятвенно всех заверишь в том, что отныне руку на жену поднимать не будешь. Повторится такое — тотчас выставим. Идите!

Семёныч глазел на бумаги, разложенные на столе.

— Буйнович велел пакет не трогать.

— Отчего ж не трогать? Глянь: паспорт мой, и документы на моё имя. А в конце финансового года сдерут с меня такие налоги, что — мама не горюй!

Любопытный Семёнович не преминул просмотреть разбросанные в беспорядке листы, а просмотрев, присвистнул:

— Это ж надо! И озерцо твоё.

— А что мне в том озере? Форель разводить? Такой задачи Буйнович не ставил. У него, товарищ полковник, иные цели и задачи. Наш лагерь для него всего лишь приёмно-пересыльный пункт. Вот что, Семёныч, отправляем староверов из лагеря. Подготовил я нужный документ, а ты наряди водителя довезти их сегодня до Московского вокзала в Питере.

— Сегодня не получится. Гришаня, водитель наш, выпимши. Дело известное: всегда в Питере водку закупает.

— Завтра отправишь, — сунув паспорт в карман, добавил: — Документы — в сейф. Зови слесаря. Мало того, что твоя Мамедовна дура, так за ней ещё долг. Да такой, что ни в сказке сказать, ни пером описать… Ты, полковник, претендуешь на её деньги?