Ирина Якимова: Ex ungue leonem: по когтю льва

Приблизившись на достаточное расстояние, Ульрик остановился. Макта был впереди — там, где туман смыкался настолько плотной стеной, что солнце не могло просветить его. Это был кусочек абсолютной тьмы.

Внезапно из тумана появилась Солен. Прическа герцогини растрепалась, взгляд был слегко безумным, но при взгляде на Ульрика женщина быстро пришла в себя.

— Мы у цели, — сказал Ульрик.

Охотница быстро проговорила ритуальную формулу, ставя серебряный ларец на землю, и Покров укрепился на камнях Пустоши. Тень из округи словно сдуло. Обнажилась земля, покрытая инеем. Солнце хлынуло на Пустошь, не сдерживаемое более никакой тенью, и Ульрик прикрыл глаза ладонью от яркого света.

Остался лишь один кусочек тьмы. Впереди лежало то, что прежде было Мактой, а ещё прежде — Виталием Фонсом. Кусочек абсолютной тьмы, отдалённо напоминающий очертаниями фигуру человека Руки этой тени были неестественно длинны, пальцы вытянулись в чёрные лучи.

Ульрик подошел к нему, остановился в шаге от фигуры. Охотник отстегнул с пояса меч, сложил на землю всё оружие.

— Последний Арденс пришёл, Фонс, — сказал он.

Лира летела… Десятки неведомых тёмных созданий несли её на широких крыльях. Она силилась разглядеть их, понять, кто и куда её тащит, но вокруг была только тьма. Несколько раз рука девушки касалась словно бы чего-то мягкого, вроде птичьих перьев. Стая «тёмных ангелов», как про себя назвала Лира своих спасителей, летела в полном безмолвии, только их крылья чуть шуршали от ветра. Туман Макты не был благосклонен к этим созданиям. То и дело слышался свист чёрных лент, обвивающихся вокруг одного из них. Этот ангел исчезал, но его тут же заменял другой. Полёт закончился внезапно: ангелы взмыли над туманом — в глаза ударило солнце — и опустили Лиру на холм, возвышающийся над тенью. Лира устояла на ногах, несмело глянула на своих спасителей из-под козырька ладони, и успела увидеть, как стая ныряет обратно в туман. Увиденное несколько разочаровало её: Лира ждала неизвестной пока сказки, но её тёмными ангелами оказались обычные вампирские куклы, сделанные из людей и птиц.

«Что за сумасшедший кукловод летает здесь днём?!» — Одна безумная догадка, впрочем, была: Либитина! Лира давно допускала, что Северный Кукловод мог остаться жив после знаменитого пятилетнего рейда Ордена. Слишком легко охотники победили великую Либитину! Наверняка, она скрылась тогда, а сейчас собирает новую армию… Что ей до Лиры?

Она стояла на холме, с которого прежде был отличный спуск в яблоневый сад, но теперь из-под полотнища тени выступал только крохотный круг земли на вершине. Тень была гуще, чернее там, где стоял дворец Макты — будто воронка бури. Лира вглядывалась в неё. Там ли сейчас Ульрик? Или он ещё не достиг холма — последнего испытания на пути к Старейшему?

Показался хозяин: туман позади холма вспучился и выплюнул стаю кукол. Они несли маленькую человеческую фигурку на своих спинах, как прежде Лиру. Солнце безжалостно сжигало крылатые оболочки кукол, они таяли на глазах, за стаей тянулся шлейф пепла.

«Либитина!»

Лира машинально спрятала сумку с сокровищем за спину. А стая опустилась в нескольких шагах от смертной и, оставив предводителя, нырнула с холма в спасительную тень. Хозяин проводил её взглядом и обернулся к Лире. Северный Кукловод был в плотном плаще с капюшоном. Ткань плаща выглядела тяжёлой и маслянисто поблёскивала — похоже, была пропитана каким-то составом, не пропускающим к коже вампира солнечные лучи. Руки Кукловода были в перчатках из той же ткани, лицо закрыто капюшоном сверху и платком, натянутым до самых глаз, снизу. Ростом Хозяин был с Лиру, в плечах, пожалуй, шире, но, может быть, то была иллюзия, созданная его грубой одеждой. Невозможно было понять, мужчина это или женщина.

— Что вам угодно? — с неестественной вежливостью спросила охотница. Она обнаружила теперь, как скаредно сжимает сумку за спиной и, усмехнувшись, вновь повесила её на плечо. Если Либитина пришла за склянками — пусть забирает! Ульрик не любит Лиру, а значит, мечту о светлых детях Бездны можно забыть. Да и жить незачем… — Лира глянула на закутанного в плотную ткань вампира и пожалела, что сама больше не carere morte. О, сейчас она бы с радостью сгорела на солнце, стала бесчувственным беспамятным пеплом!

— Представляться нет необходимости? — глухо из-под платка спросил Кукловод. Голос был низок по-мужски и вкрадчив по-женски.