Ирина Фельдман - Клуб негодяев

— Где Пулен и Лефюр? — я три раза повторил вопрос, пока его всё же услышали.

— На кладбище! А можно и нам пойти? Когда ещё такое увидишь!

Следующие несколько минут я чувствовал себя охотником, еле сдерживающим собак, одуревших от запаха потенциальной дичи. Мне это быстро надоело, но дети всё равно упорно продолжали канючить. Успокоились они только тогда, когда я догадался напомнить им о мсье Марто, который мог вдруг явиться на шум.

— Мсье Сандерс, а можно задать вам вопрос? — спросил двенадцатилетний Пьер, когда в классной комнате стало более или менее тихо.

Пьер, сын местного мельника, всегда у меня был на хорошем счету, поэтому я благосклонно кивнул.

— Только по делу.

Окинув остальных самодовольным взглядом, мол, а вас, балбесов, учитель бы даже слушать не стал, мальчик поднялся с места. Он убрал с лица длинную чёлку, которая ему уже много дней мешала, и чётко произнёс:

— Того, кто надругался над могилой, повесят или ему отрубят голову?

Если бы я не сидел в тот момент за столом, я бы точно упал. И мало того, что меня словно обухом по голове огрели, так мне ещё не дали и рта раскрыть. Классная комната мгновенно наполнилась детскими голосами.

— Ты что, дурак?! Сейчас головы не рубят!

— Рубят! Ещё как рубят!

— А ты откуда знаешь? Самый умный?!

— Да его сначала мсье Сандерс убьет! Я бы так и сделал!

Все, даже девочки, одобрительно загудели. Вот не ожидал от них такой кровожадности!

— Стойте! Стойте! — закричал Пьер. — Так нельзя!

Я с облегчением вздохнул.

— Тогда же мсье Сандерса посадят в тюрьму за убийство! — закончил Пьер и снова убрал с лица чёлку.

Сначала все пристыжено притихли, потом разразились ещё более яростными криками. Я несколько одурел от царящего передо мной хаоса. С одной стороны, мне льстило то, что дети готовы безвозмездно покрыть убийство гробокопателя и помочь мне спрятать труп, с другой — мне было не по себе… Это я воспитал этих маленьких чудовищ? Я — никчёмный педагог! Немного придя в себя, я понял ещё одну вещь: по сути, мои ученики страстно желали расправиться со мной. Интересно, стали бы они меня оправдывать, если бы узнали правду?

Подрагивающими пальцами я взял со стола огрызок мела и поплёлся к доске. Всё тело по-прежнему болело, поэтому даже самые простые движения были для меня мукой. Наверное, со стороны я выглядел немного нелепо, но мне было всё равно.

Внезапно дверь в классную комнату с шумом распахнулась, и дети все как один замолчали. Так бесцеремонно врываться посреди урока может только мсье Марто, страх и ужас этой богадельни. Он преподаёт чтение и письмо, и на его уроках почти всегда идеальная дисциплина, потому что дети, мягко говоря, побаиваются его из-за тяжёлого характера. Чего уж греха таить, он и меня приводит в священный трепет. Его привычку отчитывать меня за любую ерунду в присутствии учеников я ненавижу до глубины души! Мне таких трудов стоит поддерживать свой хлипкий авторитет, а уже от одного взгляда мсье Марто я чувствую себя беспомощным ровесником своих питомцев. Однако в этот раз, к моему удивлению, на пороге стоял вовсе не он, а племянник Элен, сын маркиза де Левена.

Я выронил мел.

— Франсуа?!

Если моё появление в классе дети проигнорировали, то на высокого щеголеватого незнакомца они не смогли не обратить внимание. Мальчишки замолкли и заинтересованно уставились на гостя, а девочки с жаром зашептались.

— Роберт! — Франсуа в несколько широких шагов достиг меня и вцепился в мои несчастные плечи. — Роберт! — он с силой встряхнул меня. — Ты в порядке? Я приехал, Элен нет, мне про могилу рассказали… Это ужасно, это просто возмутительно! Бедный мой друг, тебе, наверное, сейчас очень больно!

Он даже представить себе не мог, насколько был близок к истине.

— У меня всё хорошо, — я попытался мягко отстранить Франсуа от себя.

Неожиданно он успокоился и медленно убрал руки.

— Ты ещё ничего не знаешь?

— Про могилу знаю. Извини, но у меня сейчас… — я хотел было продолжить: «…урок истории», но Франсуа не дал мне договорить.

— Я понимаю, тебе не хочется сейчас говорить на эту тему. Мне всегда нравился твой отец, он был достойным человеком. Представляю, как тебе больно и обидно.

Чувствуя себя потерянным, я стыдливо опустил голову. Теперь ещё один человек страдает из-за моей глупости. И если я скажу ему, что могила моего отца на самом деле в полном порядке, то навлеку на себя подозрения из-за излишней осведомлённости. Лучше б я жалел о том, что не смог вскрыть гроб Родерика, а не о том, что наделал бед. Временная страсть к тайнам моей семьи сыграла со мной поистине злую шутку.