Егор Чекрыгин - Странный приятель – 3

— …И Киншаа ранен… — Недовольно пробурчал оу Готор, после того как раздевшись почти до нага, попытался пролезть в отверстие, но лишь ободрал бедра о камни. — Он длинный, он бы может пролез… А так… Дроут? — Нет. С его пузиком это не получится… Таагай тем более. Засунуть туда юнгу?

— …Помрет от страха! — Сразу предупредил Готора Ренки, и сам чувствовавший себя весьма неуютно, рядом с зияющей в полу дырой. — И вообще, не думаю что стоит кому-то из простолюдинов, втягивать в эти твои затеи… Сочтут за святотатство и… может все кончится очень неприятно — сам знаешь как суеверны моряки. …По этой же причине, думаю, не стоит даже пытаться ломать пол — скрыть потом это не удастся. Может лучше принять это за знак — что стоит держаться подальше от подобных тайн?

— Точно! — Радостно воскликнул Готор. — Одивия Ваксай! Ее хотя и особо миниатюрной девушкой назвать тоже нельзя, однако, полагаю, сюда она пролезет. К тому же — претендует на благородство. А значит — гордость не позволит ей отказаться, показав испуг!

— Да ты спятил! — Возмутился благородный оу Ренки Дарээка. — Только этого нам и не хватало! …Я вообще не понимаю, зачем ты разрешил ей отправиться вместе с нами… в смысле — сюда!

— А-а-а… — Махнул рукой Готор, при этом кажется думая о чем-то о своем… — Девчонке надо было преодолеть свои страхи. Знаешь пословицу про то, что упав с коня, надо сразу снова попытаться сесть в седло? — Вот и ей — побывав первый раз в серьезной заварушке, надо было снова глянуть в глаза своим страхам, чтобы потом не дрожать, спрятавшись в темной углу… И она это прекрасно понимала, потому и настаивала. Так что даже попытайся я ей запретить следовать за нами — она бы нашла других проблем на свою …голову. В лучшем случае — нам бы пришлось ее потом выручать из очередной беды. А в худшем… — переживать потом, что не смогли этого сделать. А тут — она и со страхами своими встретилась, да еще и сделала это под нашим присмотром…

— Зачем вообще ей вообще было что-то преодолевать… — Недовольно буркнул Ренки, вдвойне раздраженный и этой дырой в полу, и непонятным отношением приятеля к вздорной девице. — Лучше бы хорошенько напугалась, и сидела бы дома. — Целее бы была!

— Злой ты Ренки, и ограниченный. — Впервые за долгие дни, Готор улыбнулся так, что у Ренки не получилось даже обидеться на его слова. — Сам подумай — разве под вражескими пулями она вела себе недостойно? Визжала от страха, потеряв ум от паники? — На мой взгляд — она вела себя как настоящий воин. Пусть и неопытный, почти необученный, но воин. — Страху не поддалась, самообладания не потеряла. Проблем нам с тобой не создавала. Истерик не закатывала… Так какие у тебя к ней претензии?

— Но… Она же — женщина!!! — Даже растерялся от подобной постановки вопроса Ренки.

— И что? — Хладнокровно спросил Готор.

— Ей не положено… — Продолжал он втолковывать приятелю само собой разумеющиеся истины.

— Ей, вроде как, и собственным торговым домом, управлять не положено. — Однако она это делает, и согласить — очень даже неплохо с этим справляется. И ты должен признать, что ее помощь нам… в некоторых вопросах, была весьма велика! Если бы она не занялась пожалованными нам землями — наши дома там, едва ли были бы в более достойном состоянии чем этот храм… Да и потом — с брандерами… — если бы не она — справился бы ты сам с этим заданием?

— Но-о-о… — Протянул Ренки, не находя слов чтобы возразить приятелю, однако чувствуя что все это как-то ужасно неправильно.

— Значит — возражений нет! — В свою пользу интерпретировал Готор возникшую заминку. — Пойду-ка, приглашу ее сюда… Скажу — что провожу обряд, на котором могут присутствовать лишь люди благородного происхождения. — Это и ей польстит, и остальных удержит на расстоянии…

— …если конечно вы не боитесь пауков… — Закончил свою вдохновенную речь оу Готор.

…К счастью для него, хотя день уже и начал клониться к вечеру — Одивия Ваксай все еще была в лагере, разбитом недалеко от храма.

Что она там делала? — Вероятнее всего она и сама не смогла бы ответить на этот вопрос. — Особых развлечений сие унылое место, предоставить юной особе не могло. Как впрочем и особо красивых видов, или комфорта — унылая пыльная степь, с выгоревшей на солнце травой, несколько поставленных наспех палаток, да положенное на торчащую из земли каменюку седло, в качестве стула.

Охота на местных сусликов, которой развлекались оставшиеся без работы матросы, ее не привлекла. Просто сидеть на камне и смотреть перед собой, в то время как в каюте «Чайки» можно было бы хоть заняться какими-нибудь полезными расчетами — казалось неимоверно глупым. И все же она продолжала каждый день приезжать сюда с «Чайки», чтобы доказать себе… неизвестно что.