Каждый шаг по каменным ступеням словно отзывался тысячами лет истории. Каждый вздох, будто сотрясал вехи целого мира, сокрытых от обычных разумных и их летописцев. Все плато, вся огромная пещера, теряющаяся во тьме, была пронизана тайной, мистерией столь таинственной и ужасной, что от одного лишь взгляда на неё веяло смертью. Но этого не замечали две сотни копателей, работающих здесь…
— Советник Гийом, — склонил голову Главный шахтер. — Мы ждали вас.
— Конечно ждали, если уж послали за мной, — фыркнул маг.
Шахтер вздрогнул и побледнел, от него разило страхом. Но не перед пещерой, а перед визитером.
— У вас есть что мне сказать?
— Д-да, конечно, прошу вас, — шахтер протянул руку и указал туда, где самая толстая и яркая золотая прожилка упиралась в скалу.
На миг в глубоких глазах Главы одного из аристократических родов отразилось нетерпение, граничащее с безумием, но вскоре этот отблеск померк. И все же странник слишком быстро зашагал в указанном направлении. Слишком сильно от него веяло предвкушением, которое испытывает марафонец при виде заветной ленты. Каждый из присутствующих здесь чувствовал это, и от того становилось лишь страшнее.
Всего за три минуты советник пересек плато и оказался перед стеной, в которой терялась жила. Гийом, тяжело и резко дыша, пригляделся и увидел в трещине саму тьму. Но меньше чем через удар сердца, тьма обернулась чернотой неведомого металла, от которой так и тянуло таинственным волшебством. Столь древним, что о нем даже не осталось легенд и преданий. Волшебстве, навсегда потерявшемся в хитросплетении чернильных рун летописей.
— Сквозь тьму золотая нить приведет к Вратам, — еле слышно прошептал старик, водя рукой по трещине. Он закинул голову вверх и свет его глаз чуть померк. Если это и были те самые Врата, то они были просто огромны. Десять, нет, дюжина метров в высоту и пять в ширину. То есть по два с половиной, на каждую створку, а времени так мало…
— Сколько?! — рявкнул маг, заставляя вздрогнуть каждого, кто слышал этот мощный, тяжелый голос. — Сколько времени вам потребуется?!
— Сем-м-мь, м-м-может восе-м-мь сезонов, — Главный шахтер съежился и попытался скрыться во тьме.
Раздался щелчок, а Гийом, ставший в десяти метров от коренастого начальника, вдруг оказался вплотную с прорабом. Он навис над ним, как маяк на морской гладью. Шахтер сглотнул и стянул с себя подобие рабочей каски.
— Даю вам пять, — спокойно прошептал советник. Но лучше бы он кричал, потому как этот шепот был страшнее рева разбуженного дракона. — И если не справитесь…
— Справим-м-мся, — резко закивал головой местный начальник. — Чтоб м-м-мне в бездну провалиться — справимм-м-мся.
— Хорошо. Потому что если нет — ваше желание будет исполнено.
И аристократ, последний раз взглянув на трещину, развернулся и зашагал прочь с плато. Шахтер же, облегченно вздохнув и утерев со лба выступивший пот, вдруг расправил плечи и посерьезнел лицом. Обернувшись к работникам, он подобно грому рявкнул на них и тут же закипела работа и застучали кирки, кувалды и молота. Стали трещать мешки, наполняемые породой и скрипеть колеса нагруженных тачек.
А советник все отдалялся, скрываясь во тьме, угрюмо прореживаемой светом ламп. И редкий отсвет освещал предвкушающую ухмылку на лице, испещренном морщинами. Оставалось всего пять сезонов, как откроются врата и мир вновь вздрогнет при одном лишь слове — император. И пусть сам советник этого уже не увидит, но они с другом будут вместе с небес наблюдать за тем, как вновь засияет блеск Бесконечной Империи. Всего пять сезонов до смерти и до безумной мечты, которая вдруг обернулась реальностью.
Тим Ройс
Наверно стоило бы описать то, как я себя чувствовал в последние несколько мгновений. Но нет достойных эпитетов, метафор и сравнений для той палитры красок и чувств, в которые меня погрузили с головой. Очнулся же я резко, как если бы кто-то провернул рубильник и попросту включил теряющееся в бездне сознание. Первое что я увидел — потолок.
Наверно в своей жизни я видел сотни, если не тысячи потолков. Были и цветастые, белые как полотно, золотые и мраморные, но этот, этот был самым обычным, который я только видел. На сером камне виднелись прорехи черных трещин, а где-то в центре висела масляная лампа, с танцующем в ней огоньком.
— Саим го! — резанул по ушам чей-то крик.
Я чуть приподнял голову и увидел старика. Он был одет в свободные одежды, как принято у бедуинов. Через плечо была перекинута накидка, составляющая почти весь его наряд. Руки старца были покрыты черными пятнами, а кожа скорее напоминала измятый пергамент. Но с какой стороны не посмотри, в глубоких глазах старца плескалось нечто пугающее, будто мне довелось взглянуть в лицо демону.
Читать дальше
