Инна Юсупова - Поцелуй принцессы - и вся Империя в придачу

Впрочем, когда принц проходил мимо выстроившихся в две шеренги дворян, все споры замолкали, и они склонялись перед четой претендентов на престол в почтительном поклоне.

Корилад и Лэйса медленно приближались к возвышению. Кориладу уже видны были драгоценные камни, вставленные в императорский венец, ослепляющие глаза своим нестерпимым блеском.

По-прежнему поддерживая супругу под руку, Корилад торжественно поднялся по трем ступенькам к круглому постаменту, на котором лежала корона. Остановившись возле этого возвышения, Корилад обернулся к залу, неторопливо обведя его взглядом. Все шепотки, наконец, затихли. Без малого три сотни пар глаз, не отрываясь, смотрели на будущих императора и императрицу.

Старший из служителей Единого Бога — седовласый, но еще крепкий старик с пронзительным взглядом голубых глаз, стоявший рядом с постаментом, жестом приказал им занять место сбоку от него и начал традиционную речь на альденн. Смысл её ускользнул от принца, ибо его внимание было приковано к короне. Впервые он видел вожделенный венец так близко. В периоды между смертью одного правителя и воцарением другого корона всегда хранилась у священнослужителей. Кроме коронованных лиц, одни только они и могли касаться её без страха. Ходили легенды, что золотой символ власти испепелит на месте нечестивца, который возьмёт его в руки, не имея на то священных прав. И, хотя ни одного такого случая достоверно известно не было, проверять легенды никому не хотелось.

Вблизи венец казался массивным и довольно грубо сработанным. Неровно огранённые камни были вставлены в него несимметрично — но корона почему-то все равно производило впечатление какой-то дикой, варварской красоты…

Старец взял венец в руки, и, повинуясь ритуалу, стоявшая рядом с ним чета медленно опустилась на колени.

— Я венчаю тебя священным символом власти древних правителей, ибо в жилах твоих течёт их великая кровь… И да подчинится твоей руке вся бескрайняя Империя Тэра, её горы и долины, степи и леса, города и веси… И да правишь ты мудро и праведно… — торжественно прозвучал в стенах древнего храма голос седовласого священника.

Сделав шаг к Лэйсе, он торжественно водрузил на её чело корону.

Сердце Корилада пропустило один удар, а затем бешено заколотилось в груди. Что-то в ходе священной церемонии показалось ему неправильным…

Тем временем Лэйса поднялась с коленей, осторожно сняла с головы корону и, держа перед собою в руках, ясно и звонко произнесла:

— Я венчаю этим священным символом, доставшимся мне от великих предков, супруга моего Корилада. И да разделит он со мною бремя власти над Империей Тэра, над горами её и долинами, степями и лесами, городами и весями…

Невольно повторив почти слово в слово речь последней королевы Альдэ Алиенны I, обращенную к её супругу Ферсиду рэ-Кору, ставшему первым императором объединённого государства, Лэйса торжественно увенчала коленопреклонённого Корилада священной короной короля Ульды.

Корона опустилась на чело, так долго мечтавшее ощутить ее священную тяжесть. Новый император медленно поднялся с колен. Но долгожданный символ власти не сжимал его голову, как клещами, не давил с невероятной силой, пригибая голову к земле — отданный по доброй воле законной императрицей, венец покорился своему новому носителю, и Корилад I почти не ощущал его груза на своей голове.

"Я должен его убить".

Застывшим взглядом Мартьен продолжал смотреть на храмовые ворота, в которых уже давно скрылся Корилад с принцессой на руках. Перед его глазами стояло бледное полумёртвое лицо Лэйсы.

"Что он с тобой сделал? — кричала душа молодого человека. — Лэйса, моя милая, храбрая Лэйса, зачем ты ушла к нему???"

Мартьен не слышал шагов подошедшего к нему Эррела, и вздрогнул, когда на его плечо легла тяжелая рука разбойника.

— Пёсьи кости! У меня отсырел порох. Он шёл так медленно, словно нарочно подставлялся под выстрел — а я ничего не мог сделать! — с ненавистью пробормотал Эррел. — У тебя та же проблема?

Мартьен промолчал, тупо глядя на свое оружие, затем тихо пробормотал:

— Я должен его убить.

— Как ты собираешься теперь это сделать? — угрюмо усмехнулся разбойник. — Уже поздно. Вспомни, что говорил отец Дарт — принца надо было убить до того, как он войдет в ворота храма, иначе вся наша затея теряет смысл…

— Я всё равно убью его, — упрямо проговорил Мартьен. — Мне плевать, что он выйдет оттуда императором со священной кровью — я избавлю людей от власти этого человека!