Инна Юсупова - Поцелуй принцессы - и вся Империя в придачу

До наступления темноты мы пролежали в овраге. Моя пятилетняя сестренка плакала, ей было страшно. А самый младший брат хотел есть. Пёс побери, он всегда хотел есть! Мне было тогда тринадцать лет, Кордиан, но в тот день я стала взрослой. Я осталась старшей из всех детей, на мои плечи легла забота о них.

И тогда я решила, что пойду работать на рудник — туда, где работали почти все жители нашей сгоревшей деревни, и где погиб мой отец. Там всегда требовались откатчики руды, и горнякам, работавшим в дальних забоях, надо было приносить еду — идти до поверхности им было слишком далеко, и они предпочитали ночевать рядом со своим рабочим местом. Друзья отца не оставили меня — они давали мне хорошую работу, помогали едой и одеждой. Мирт, мой брат, тоже таскал тачку с рудой, работая наравне со взрослыми, но платили ему в два раза меньше, потому что он был ребенком.

Моя сестренка Айлин была совсем маленькой, но она тоже работала, помогала перебирать руду, которую свозили в отвале — эту работу всегда оставляли женщинам и детям, но она была хороша только тем, что находишься наверху, и каждый день видишь солнце.

Я же бывала на поверхности не каждый день, зачастую ночевала в обжитых гротах под землей. Мой маленький братик, которому не исполнилось еще и трех лет, все время был со мной — после смерти матери и старшей сестры он не оставлял меня ни на минуту. Как меня это тогда бесило, Кордиан…

Джесси заметила, что ее бокал опустел, и протянула его рэ-Марису, который уже откупорил вторую бутылку.

Сделав глоток, она вернулась к своим воспоминаниям:

— Мне исполнилось четырнадцать, и у меня выросли эти, — она показала на свою грудь. — Но я была еще совсем глупой девчонкой. Рудокопы, которые помнили моего отца, всегда относились ко мне, как к ребёнку, и я не задумывалась о том, что уже выгляжу как женщина. Но был у нас в руднике один пришлый горняк, который положил на меня глаз. Он был уже старый, лет сорока, и совсем мне не нравился. Я тогда мечтала о молодом красивом парне, — грустно усмехнулась девушка. — Этому рудокопу подфартило с поисками жилы, и ему удалось скопить небольшое состояние. По нашим меркам, он уже был богач, и очень гордился этим. Он предложил мне… в общем, ты сам понимаешь, что именно — но я была гордая, и отказалась.

Прошло несколько месяцев, и мой братик заболел. Он стал слабеньким, капризничал, и все время кашлял. Дядька Гьеф — он у нас был кем-то вроде лекаря — сказал, что ребенку нужен солнечный свет и хорошая еда. Но у меня не было для этого денег. К тому же наверху шла война, и я не знала, как мне добраться до города — одной, с маленькими детьми на руках. Я решила обратиться за помощью к Кэджину — так звали того богатого рудокопа.

Он сразу согласился мне помочь. Он даже пообещал, что женится на мне и купит нам дом в городе, и я смогу жить там с братьями и сестрой… — Ну вот зачем он говорил все это, Пёс его побери? — с горечью воскликнула девушка.

Потом голос Джесси упал почти до шепота. Тихо и бесстрастно она рассказала о своем позоре:

— Я отдалась ему, и несколько дней мы были вместе. Я делала все, что он от меня хотел, хотя у него были в постели странные желания… Но мой брат все слабел, и я начала торопить Кэджина, напоминая о его обещании. А он… он только посмеялся надо мной. Сказал, что я слишком много о себе возомнила, и выгнал меня из своего грота. Но перед этим он обрезал мне волосы, — которые были моей гордостью, как и у всякой девушки. Кэджин заявил, что раз я шлюха, то и выглядеть должна соответственно. Он был сильнее меня, и хоть я сопротивлялась изо всех сил, но осталась без косы.

Я долго плакала, а потом спрятала голову под платком, думая, что так никто не узнает о том, что произошло между мной и Рэджином, — но у этого подлеца был длинный язык, и вскоре другой рудокоп сделал мне нескромное предложение… Я еле сумела вырваться от него и убежать…

Подняв взгляд на Кордиана, Джесси заметила, что глаза молодого человека потемнели от гнева:

— Этот человек должен ответить, за то, что обесчестил тебя! — процедил он сквозь зубы. — клянусь, я отыщу его и заставлю пожалеть об этом!

Джесси вдруг усмехнулась:

— Поздновато! Мартьен уже сделал это! Ты наверно, думаешь, что я забочусь о нем, только потому что он принц, и всё такое? — продолжала она. — Нет, не будь он сыном императора, я бы делала для него всё то же самое, и даже больше!

Я знаю Мартьена с детства. Когда-то он был подмастерьем моего отца, и однажды даже спас ему жизнь, после чего они и побратались. Но Март всегда был непоседой, у него постоянно были какие-то свои дела на поверхности, и он редко работал в руднике подолгу… И вот, как-то раз я неожиданно встретила его в штреке. Я тогда начала бояться всех мужчин, и хотела уже спрятаться от него, но дядя догнал меня и спросил, что случилось, и почему я такая грустная и испуганная. Он был такой настырный, тряс меня, пока я не рассказала ему всю правду…