Татьяна Шульгина - Право первой ночи(СИ)

-- Я хочу перенести свадьбу, - начала она, вновь принявшись за свое рукоделие.

-- Перенести? Почему? Ты разлюбила графа? - Теодор не мог отвести взгляда от прекрасной дочери, сияющей роскошными нарядами не хуже придворных дам.

-- Нет, вы не поняли. Я хочу, чтобы она состоялась раньше, - рассмеялась девушка. Ее смех очень обрадовал короля, и он охотно согласился, надеясь, что предположения советника оправдаются.

-- Отчего же такая спешка? Не терпится стать женой? - пошутил он.

-- Боюсь, соперница опередит меня, - Николь недовольно сдвинула брови.

-- Соперница? Кто же посмеет перейти дорогу моей дочери?! Ты само совершенство и изящество! - изумился король.

-- Есть тут одна дама, - ответила девушка. - Мадлена, знаете ее?

-- Конечно, очень милая женщина.

-- Настолько милая, что граф от нее без ума, - Николь оставила вышивание и села в кресло.

-- Твоя ревность, просто комплимент графу. Ты, наверное, очень любишь его? - король говорил ласково, желая успокоить дочь.

-- Да, очень люблю, и не намерена делить с Ней!

-- Тогда скажи ему, чтобы он попросил ее уехать, - предложил Теодор.

-- А если он не захочет? - Николь понравилась эта мысль, глаза ее озорно заблестели.

-- Тогда он не любит тебя так, как ты того заслуживаешь.

Николь, воодушевленная словами отца, позвонила служанке и спросила, где граф.

-- Они с миледи в саду, - ответила та, появившись через минуту. Прислуга теперь трепетала перед новой госпожой, опасаясь, что она припомнит им какую-нибудь резкость и казнит. Миссис Доу вовсе не показывалась ей на глаза, хотя Николь, казалось, ее просто не замечает.

-- Вот видишь! - в отчаянии воскликнула девушка. Горничная побледнела.

-- Может, они просто хорошие друзья? - предположил король.

-- Так или иначе, пусть выбирает: друг или любимая! Позови его ко мне! - сказала она служанке. Та бросилась выполнять, радуясь что можно уйти.

-- Ты вся в мать, - восхитился Теодор. - Она такая же непреклонная.

-- Просто я не хочу делить его с другой, - сделав скорбное лицо проговорила Николь.

-- Почему не выйдешь с ними в сад? - спросил король после небольшой паузы.

Девушка поднялась и прошлась по комнате.

-- Я неважно себя чувствую, а на солнце мне плохо, - она плотнее задернула шторы. Король решил, что дочь слишком слаба для прогулок.

-- Ты звала меня? - Кристиан вошел в комнату. - Ваше Величество, - он поклонился королю.

-- Оставлю вас, - произнес тот и удалился.

-- Что-то случилось? - спросил граф, садясь рядом с невестой. На ее фоне он теперь выглядел как прислуга. В простой одежде неброских цветов и без украшений, он терялся в сиянии своей венценосной возлюбленной.

-- Скажи, ты любишь меня? - начала она.

-- Конечно, больше жизни, - он хотел поцеловать невесту, но она кокетливо оттолкнула его.

-- Тогда сделай кое-что для меня, - Николь теперь часто употребляла этот метод.

-- Все, что угодно, - в который раз ответил Кристиан, и это давалось ему все труднее.

-- Обещаешь? - Николь обворожительно улыбнулась. С некоторых пор Кристиану перестала нравиться ее улыбка. Он не мог понять причину, но не узнавал свою Николь в этой улыбчивой жеманнице. Только когда девушка грустила или плакала, она была такой как прежде, такой, как до похищения. Словно было две Николь, одна его любимая, но печальная, и вторая, веселая и чужая.

-- Но я не знаю, что ты попросишь, - начал он, но, увидев недовольное выражение ее лица, ответил, - обещаю.

-- Помни, ты пообещал, - повторила она, и Кристиан пожалел, что сдался так быстро.

-- Я хочу, чтобы ты попросил Мадлену уехать. Навсегда. Чтоб она больше не искала с тобой встреч и вообще забыла о нас.

Воцарилось напряженное молчание. Граф опустил глаза.

-- Я так и знала, что между вами что-то есть! - воскликнула Николь и залилась слезами, упав ничком на подушку.

-- Твое молчание только подтверждает это, - сказала она, заметив, что он не особенно реагирует на ее слезы, продолжая сидеть нахмурившись.

-- Я пообещал, - сказал он, наконец, и вышел, хлопнув дверью. Николь просияла от радости и принялась за шитье.

Мадлена сидела в заснеженном саду, там, где он ее и оставил. Она была в теплой накидке, подбитой белым мехом и меховой шапочке. На бледных щеках появился румянец, делая ее еще красивее. Хотя для графа ее красота была лишь признаком хорошего здоровья и не более. С первого взгляда он проникся к ней необъяснимой симпатией и доверием, но никогда даже не думал о ней, как о привлекательной женщине. И был очень рад, что и она не усложняет их отношения флиртом и кокетством, без которых редко обходится общение между мужчиной и женщиной. Мадлена сидела с закрытыми глазами, подставив лицо солнцу, очень редкому в последние дни.