Николай Романецкий - Убьем в себе Додолу

— Все в порядке, — сказал Свет. — Побуду тут немного с вами.

Берендей удивился еще больше. Но промолчал. Сел за стол, привычно углубился в свои бумаги. Свет устроился на диване, сделал вид, что задумался. Однако работу его мозга в этот момент охарактеризовать словом «задумался» было нельзя. Мысли метались, как встревоженные птицы, — от Веры к мертвому Буне, от Буни к Кудеснику… И снова к Вере.

А может быть, она и в самом деле явившаяся на Землю Додола? Как легко эта версия объяснила бы все странности, нагроможденные вокруг этой девицы! Ведь богиня всесильна, и поведение ее вполне может быть алогичным. Как у Веры… Это ведь с точки зрения человека поступки могут представляться алогичными — кто сказал, что логика людей и логика богов суть идентичны?

Чуть слышно хлопнула входная дверь. Свет вскочил и выбежал в сени.

Это была она, Вера. Но, Свароже, в каком она пребывала виде! Из одежды на ней остались лишь пшеничные локоны на голове да такие же пшеничные кудряшки внизу живота. Если это называть одеждой…

Веру похоже свой внешний вид нисколько не шокировал. Она улыбнулась Свету, приложила пальчик к губам и молча проследовала прямо к лестнице на второй этаж.

— Что с вами, чародей? — раздался сзади обеспокоенный голос Берендея.

Берендей смотрел на хозяина теперь уже не с удивлением, а с тревогой, и Свет понял, что эконом попросту не видит обнаженную девицу.

А та, сверкая белой треугольной полоской на ягодицах, не спеша поднималась по лестнице.

Наверху появилась полусонная Забава, шагнула на лестницу, спокойно прошла мимо голой Веры.

И только тут Свет почувствовал ментальную атмосферу заклятья на невидимость.

Эта Вера если и не была Додолой, то уж колдуньей была точно. И еще какой колдуньей! Мощь заклятия была такова, что ее могли видеть лишь волшебники самой высочайшей квалификации. Так что она ничем не рисковала, разгуливая обнаженной по городским улицам. Вот только зачем она это делала?..

Забава, не глядя на хозяина, повернула в трапезную.

— Забава! — окликнул Свет.

Служанка остановилась в дверях трапезной:

— Чего изволите, чародей?

— Где наша гостья? — Свет заметил, что Вера задержалась на лестничной площадке второго этажа, глянула через перила на них с Забавой.

— Наверное, спит, — сказала Забава. — Она меня еще не вызывала.

Глаза Забавы были пусты и холодны. Хотя бледность и покинула ее личико, ничего похожего на ту Забаву, которую он знал, в этой девице и в помине не имелось. Просто красивая кукла. Почти манекен. Можно, к примеру, поставить на витрину, демонстрировать с ее помощью женскую одежду. Или драгоценности…

Красивая кукла скрылась в трапезной.

Свет снова посмотрел на площадку второго этажа. Веры там уже не было.

Что ж, самое время исполнить задуманное.

Он поднялся наверх, подошел к гостевой. Охранное заклятье было на месте, и не имелось никаких следов, указывающих на то, что его снимали.

В гостевую он вошел без стука.

Вера уже успела натянуть на себя домашнее платье, возмущенно посмотрела в лицо вошедшему:

— Вы вновь в своем репертуаре, чародей! Входя к богине-то, могли бы и постучать.

Свет включил Зрение: у нее была аура обычной женщины.

— Я не верю, что вы богиня, Вера… Где вы были?

— Вы не верите, что я — богиня? — Голос ее по-прежнему переполнялся возмущением. — Я предлагала вам вчера в качестве доказательства смерть… Проверьте и убедитесь!

Света вдруг осенило:

— Неужели вы убили Бондаря? Зачем?

Возмущение стерлось с ее лица, на смену явилась печаль. На взгляд Света, впрочем, ни возмущение, ни печаль ее и гроша ломаного не стоили.

— Я не убивала Бондаря. Он отравился. Я лишь помогла ему сделать необходимый выбор. — Печаль сменилась хитрой улыбкой. — Тем не менее убийство состоялось.

— Кого же вы, в таком случае, убили?

— Никого. — Она вновь хитро улыбнулась. — Бондарь убил кандидатку в новые матери ясны. Некую потерявшую память паломницу по имени Вера.

Свет замотал головой:

— Я уже совсем запутался в вашей лжи, Вера! Что такое вы еще придумали? Только не говорите мне снова, что вы — Додола!

Она подошла к нему совсем близко — едва не касаясь персями его груди,

— перестала улыбаться:

— Вы правы, я — не Додола. Но и не Вера. Меня зовут Криста, и мы очень хорошо с вами знакомы.

Свет фыркнул:

— Единственная Криста, с которой, если так можно выразиться, я знаком, это героиня моего романа. Но вы совершенно непохожи на нее. Разве что цветом глаз да волос… — Свет вдруг запнулся.