Саймон Грин - Убийства на улице Богов

Храм Кармадинского Ловчего оказался дверью в стене. С одной стороны двери находилась симпатичная маленькая часовня Ясной Дамы, вся в цветах, плюще, раскрашенная в нежные краски. С другой стороны стоял открытый воздушный храм, посвященный Январскому Человеку. Сама дверь ничем не примечательна. Шести футов в высоту, трех в ширину, с облупленной краской, потрескавшимся деревом и большим висячим стальным замком. По опыту Хок знал: такие двери обычно делают в складах где-нибудь на задах доков, где лежит ценный товар. Он задумчиво рассматривал дверь, чувствуя на себе взгляд Могилы, ожидающего комментариев. Похоже, Могиле не терпелось снова опровергнуть его заключения. Но он не доставит колдуну такого удовольствия!

– Чудесно, – произнес он спокойно – Вот и дверь. Постучим или сразу войдем?

– Позвольте мне провести вас, – сказал Могила – Ловчие не любят незваных гостей, даже если у посетителей есть разрешение Совета.

– Минуточку, – вступилась Фишер – Если Кармадинский Ловчий убит, почему его последователи все еще околачиваются здесь?

– Они ждут, что он воскреснет из мертвых. Я признаю ваше право, капитан Фишер, капитан Хок, но я бы посоветовал вам по возможности сократить свой визит и задавать вопросы по существу. Кармадинский Ловчий довольно неприятный Бог одиозного ордена. Если его последователям не понравится наше общество, я не уверен, выйдем ли мы из их логова живыми.

– Не беспокойтесь, – уверенно сказал Хок – Мы многое повидали. Нас не так-то просто огорчить.

Могила пристально посмотрел на него и повернулся к двери. Он сделал движение рукой – и висячий замок открылся с резким щелчком. Могила толкнул дверь – она отворилась, стало видно зеленоватое свечение и ощущался тошнотворный запах. Могила вошел первым. Хок направился было за ним, но остановился как вкопанный, когда в его ноздри ударил сильный запах – застойный, удушливый запах тления и гниения. Зеленое свечение приобрело зловещий оттенок, напомнив Хоку о погребальных кострах, пылавших на недавно возведенных каменных пирамидах. Он собрался с духом и вступил вслед за Могилой в это сияние. За его спиной шла Фишер, держа руку на поясе с мечом.

Дверь за ними захлопнулась, и они очутились в длинном туннеле с кирпичными стенами, ведущем куда-то вниз и освещенном странным зеленым светом, который исходил отовсюду и ниоткуда одновременно. Высота туннеля позволяла одной только Фишер идти во весь рост, ширина его была не больше трех-четырех футов. Кирпич на стенах потрескался и местами осыпался – следы времени и неухоженности, на полу стояли лужи темной пенистой воды. Мхи и лишайники кое-где, словно оспины, покрывали кирпичную стену; запах смерти и разложения стал почти невыносимым. Откуда-то издалека слышались мерные удары колокола, похожие на медленное неумолимое биение огромного бронзового сердца.

– Что за проклятое место? – проговорила Фишер, настороженно вглядываясь в глубь туннеля.

– Мы находимся во владениях Ловчих, – спокойно объяснил Могила – Это иное измерение, хоть и приспособленное к нашей реальности, но не составляющее ее часть. Следуйте за мной, прошу вас.

Могила повел двух Стражей по бесконечному лабиринту узких кирпичных туннелей. Туннели изгибались, заворачивались и часто кончались тупиками. Вдали трезвонил колокол, но звук оставался в отдалении, не приближался. С низкого потолка капала вода, бежала по стенам маленькими ручейками. Хок внимательно следил за дорогой, но все равно первый жрец попался ему на глаза совсем неожиданно. В нише кирпичной стены туннеля сидела, скрестив ноги, костлявая фигура. Жрец был старый, страшно худой, мертвенно-бледный и совершенно голый. Сквозь кожу проступали острые кости. Дышал он замедленно и неглубоко. Опущенные ресницы чуть подрагивали. Стальной цепью, закрепленной на массивном кольце, вделанном в стену, жреца приковали к огромному стальному крюку, глубоко сидящему в его плече. Острие крюка прорвало кожу чуть ниже подмышки. Судя по тому, что рана вокруг крюка зажила, сидел он в таком состоянии уже очень давно.

Могила и оба Стража продвигались осторожно, стараясь ступать потише, но, когда они проходили мимо живого трупа, веки жреца медленно приоткрылись. Хок замер, положив руку на топор. У жреца не было глаз, одни пустые глазницы, но он повернул голову по направлению к Хоку. Жрец медленно растянул губы в улыбке, обнажив рот, полный острых зубов, и снова закрыл глаза. Хок кивнул Фишер и Могиле – они продолжили свой путь. По дороге им попалось еще несколько неподвижно сидящих в своих нишах жрецов. Никто из них не шевельнулся и не заговорил, но все следили пустыми глазницами за группой пришельцев.