Василий Горь - Хейсар

— Спасибо…

Я ответила. Предельно серьезно, намеренно сделав акцент на первом слове:

— Всегда пожалуйста!

Почувствовав, сколько души я вложила в эту фразу, он слегка покраснел, потом осторожно взял мою руку и… прикоснулся к ней губами!!!

У меня тут же задрожали колени и закружилась голова. А когда он снова поднял на меня взгляд, я почувствовала, что горю. Вся. От щек до пальцев ног!

Увидев, как я отреагировала на его обычный, в общем‑то, жест, Кром помертвел — мгновенно выпустил мою руку и еле слышно выдохнул:

— Прости! Я больше не буду…

— Только попробуй!!! — хрипло выдохнула я, уперлась ладонью ему в грудь, заставила лечь на спину и, пододвинувшись вплотную, прошептала ему на ухо: — Мне было очень приятно… Честное слово… Просто немного непривычно…

Кром застыл, покраснел сильнее меня и попытался меня усовестить:

— Мэй, ты что творишь?

Ветерок легкого безумия, вскруживший мне голову во время прикосновения к его груди, путал мысли, как хорошее вино. Наверное, поэтому я ляпнула первое, что пришло в голову:

— Укладываюсь спать…

И по — хозяйски положила колено на его живот…

…Ощущения от прикосновения внутренней поверхности бедра к его пышущему жаром телу оказались такими острыми, что я с трудом удержалась от стона.

Закрыла глаза. Мысленно посетовала на то, что чувствую не голую кожу, а ткань рубашки, и неожиданно для себя передвинула ногу еще дальше.

Ощущения стали еще безумнее — волна дикого жара прокатилась от колена к лону, а потом ударила в голову. Не знаю, что почувствовал в этот момент Кром, но, когда я облизнула губы и затуманившимся взглядом посмотрела в его глаза, он вздрогнул и попробовал отодвинуться. И не успел — я обвила его шею рукой и прижалась к нему еще и грудью.

В животе что‑то сладко заныло, оборвалось, и я вдруг поняла, что мужчина, лежащий рядом со мной, — Дар Вседержителя [50] Дар Вседержителя — иносказательное название суженого. , половинка, ниспосланная мне Богами!

Я потерлась щекой о его плечо, приподнялась на локте, убрала в сторону лезущие в глаза волосы и выдохнула:

— Кром по прозвищу Меченый! Я, баронесса Мэйнария д’Атерн, вверяю тебе свою честь, свою ду…

Широченная, покрытая мозолями ладонь заткнула мне рот раньше, чем я успела договорить:

— Не смей!!!

— ?!

— Не вздумай!!! — рявкнул Кром и выскользнул из моих объятий: — Ты — хозяйка лена Атерн! И последняя в роду…

— Ну и что?

— А то, что ты обязана выйти замуж и оставить наследника…

…Процесс одевания отложился в моей памяти отдельными картинками: ночная рубашка, грудой ткани валяющаяся у моих ног, чьи‑то руки, расправляющие подол грубого домотканого платья в цветах Кейвази, уродливый капор, лежащий на столе, незнакомое лицо с яркими пятнами румян на щеках, отражающееся в высоченном — под потолок — зеркале.

Мыслей не было. Только эмоции — горечь напополам с отчаянием. И ощущение пустоты там, где еще ночью было сердце.

Прощание с бароном Дамиром запомнилось приблизительно так же: я делала вид, что слушаю, кивала там, где требовалось отвечать, благодарила, когда чувствовала, что требуется благодарность, и более — менее вовремя приседала в реверансе.

Тяжелее всего оказалось реагировать на вопросы леди Этерии — почувствовав мое состояние, она несколько раз пыталась достучаться до моего сознания, а когда не смогла — предложила перенести отъезд еще на сутки.

Особого смысла в такой задержке я не видела, поэтому отказалась. И в какой‑то момент пришла в себя в рыдване, едущем по направлению к Торговой Слободе.

Смотреть на Крома, сидящего напротив, и снова и снова вспоминать его рассказ о моем ближайшем будущем оказалось невыносимо, поэтому я уставилась наружу и попыталась найти забвение, наблюдая за прохожими.

Как ни странно, смогла — к моменту, когда наш рыдван остановился у лавки мэтра Тикса, я практически смирилась с неизбежным и начала связно соображать. Поэтому заметила, что леди Этерия, сидящая напротив, наряжена в такое же жуткое платье, что и я, а ее телохранитель — Вага по прозвищу Крыло Бури — выглядит как ключник.

Пока мы дожидались хозяина, по словам Ваги, работающего на Тайную службу, и вместе с ним спускались в пахнущий сыростью подвал, мне удалось справиться даже с обидой — я догнала идущего впереди Крома и шепотом извинилась. Но стоило нам пройти по подземному ходу и оказаться на постоялом дворе, битком набитом хейсарами, как у меня снова оборвалось сердце: будущее было рядом! И отказаться от него я не могла…