Ольга Егер - Любви и магии все существа покорны (СИ)

Секрет остался секретом, потому что голуби на крыше ходили по плитке, как слоны своим топотом заглушали диалог заговорщиков, как и мысли, слова прочих обитателей. Звуки и эмоции смешивались в безумный гул. Сашка усиленно пытался вырвать меня из лап сумасшествия.

— Этого мало! — заключил друг. — Не помогает. Нужно погрузить ее полностью в воду.

— Не далеко отсюда есть озеро. — Робко предложил помощь Кай. Он боялся, что Куран накажет его, лишит прав, причинит боль Элен, за нарушение приказа — глава ведь четко дал понять, что меня нельзя выпускать за пределы дома.

Я трижды теряла сознание на заднем сидении машины, которая везла меня куда-то далеко. Грязь вампирского дома не покидала, шлейфом тянулась следом. Просто стала не такой заметной на фоне, приходящих мыслей из соседних резиденций, мелькающих за окнами. Каждой клеткой своего тела я чувствовала всех живущих в маленьком городе. Чужие сознания врывались в мое, потрошили его, выселяли меня из моего же разума…

— Дина, — по очереди звали друзья, трясли за плечи, но не получали ответов, кроме душераздирающих криков.

— У нее кровь из глаз идет, — заметил Кай. Он больше не переживал из-за Курана и того, как тот отреагирует. Вампир сейчас боялся, что я умру. Боялись и оборотень с магом. Их мысли полнились паникой и надеждой. Я же воспринимала смерть, как раньше во время прошлых диких приступов — как покой и лучшее лекарство от любой болезни.

— Скорее! — умолял Сашка.

— Держись! — просила Римма, обнимая меня.

— Ей хуже! Зона охвата эмоций ширится. — Пояснил Каю маг. — Стерпеть мысли и чувства целого города, она еще сможет. Но двух, а то и трех… Если мы не поторопимся, то…

— Не смей даже…

— Все будет хорошо! — не завершенный протест-угрозу подруги перебил Сашка. Знал бы он, что я уже слышу и второй город, что Париж поселился в моей голове, и я различаю его жителей: Одетт, балерину, подвернувшую ногу на кануне важного выступления; Себастьяна — изменившего своей невесте с двумя девицами сразу; Люси, решившую сменить пол; старика Бертрана, умирающего на больничной койке; убийц в тюремных камерах. И многих, многих других обитателей Парижа: счастливых, печальных, расстроенных, рождающихся и прощающихся с миром, больных, здоровых, покалеченных…

— Бросай в воду! — кричал Александр. — Потеряла сознание. Может случиться так, что…

Все исчезло под водой…

И я тоже…

Ничто. Тишина. Пустота.

Вода. Мрак.

Слабый свет доносится откуда-то сверху.

Мне здесь грустно. Мне не нравится быть в темноте. Хотя здесь уютно. Вот оно — начало всего: тьма глубин. Только стук сердца и тишина.

Первое из чувств — любопытство — заставило подняться к блестящей над головой поверхности. Там кто-то говорил. Не один. Трое. Они переживали. Мне было интересно из-за чего так волнуются незнакомцы. Что их расстроило?

Действительно трое, стояли на берегу. Два парня и девушка. На меня смотрели встревоженно и испуганно. Один парень мне понравился. Красивый! Светлые волосы, безумно яркие глаза, глядящие на меня с трепетным волнением. Я даже улыбнулась.

— Похоже ты ей понравился! — констатировала темноволосая девушка.

Хищная — она меня пугала. Но было в ней что-то знакомое, теплое и родное. Нет, все-таки она мне тоже понравилась.

— Дина! Слава богу! — вздохнул, сидевший на траве, ссутулившийся парень. Не особо симпатичный, но приятный. Он снял с носа тонкие очки и протер их дрожащими руками. Потом снова посмотрел на меня и его лицо изменилось — опять проявилось беспокойство. Я поняла, что такая тревога связана не со мной, а с тем, что находилось позади.

— Дина?! — злой голос. Мне было страшно оборачиваться. Трое незнакомцев тоже вздрогнули.

Повернулась. Их тоже было трое. Но говорил, похоже, тот, кто стоял впереди всех. Темноволосый, с холодными злыми глазами. Мне стало так страшно, что я отплыла поближе к тому светловолосому парню.

— Дина?! — брюнет обиделся. Он перевел взгляд на ребят, стоявшую у кромки воды. — Что здесь происходит? Саша?

Парень в очках опустил глаза.

— Кай? — прорычал брюнет, обращаясь к блондину. Тот виновато вздохнул.

— Дина, иди ко мне! — не добившись ответа, парень потребовал приблизиться к нему.

Страх перед ним сковывал. Я не двигалась. Даже головой замотала, показывая, что не подойду. Сначала он разозлился, а потом его глаза прищурились, изучая меня, и расширились от удивления.