Александр Сухов - Чужая

Судя по высветившемуся на дисплее телефона номеру, меня домогалась личная секретарша моего непосредственного начальника Любочка Орлова.

— Федор Александрович, — промурлыкала труба таким сексуальным мявом, что даже у меня, человека уравновешенного и вполне индифферентного ко всяким женским штучкам подобного рода, взыграло ретивое и невыносимо захотелось отчебучить что-нибудь эдакое, чтобы произвести неизгладимое впечатление на молодую особу, — Святослав Игоревич жаждет вас видеть.

Святослав Игоревич — это наш Альмансор, впрочем, поговаривают, что еще пару столетий назад он был Саладдином ибн Омаром.

— Бьен сюр, мон амур, мон женераль! — ответил я, стараясь придать своему баритону хотя бы малую толику сексуальной хрипотцы а-ля Челентано.

— Ой, чего это вы, Федор Александрович по-французски заговорили? — весело хихикнула девушка.

— С прекрасными дамами только на языке любви, — тут же нашелся я.

Но Люба сделала вид, что пропустила мимо ушей мой завуалированный комплимент.

— Так что же мне передать боссу? Ваше «бьен сюр» без уточнения сроков?

— Именно так и передай, голубушка, потому как я уже считай, пришел. Как там, у классика: чуть свет уж на ногах, и я у Ваших ног…

Очередное радостное хихиканье из динамика, затем связь прервалась.

Действительно начальник отдела «Оперативного планирования» Альмансор здорово подходил под описание знаменитого Гассана Абдуррахмана ибн Хоттаба: тощий смуглый старик с бородой, не по пояс, но по грудь — это уж точно, в белом костюме, хоть без ювелирных излишеств, но все-таки с претензией и в коричневых туфлях с загнутыми по моде тысячелетней давности носами. Только вот на плешивой с остатками седых волос голове у него не было никакой чалмы или хотя бы тюбетейки. Между прочим, за глаза его так и называли: Хоттабыч. Альмансор об этом знал, но, как человек мудрый, относился к данному факту философически: хоть чугунком назовите, только в печь не сажайте.

Альмансор был такой же темной личностью, как Хорос, поскольку никто из старожилов «Линии» не мог определенно сказать, когда и откуда тот появился. Существует неписаный закон, который гласит: чем загадочнее объект, тем вокруг него больше слухов. Именно так обстоит дело с моим непосредственным начальником. Рассказывали всякое, де он и не человек вовсе, а самый настоящий джин из мира джиннов, или, что он в свое время являлся ближайшим сподвижником пророка Мухаммеда, за что был облагоденствован Аллахом долгой жизнью. Некоторые с пеной у рта доказывали, что это никакой не Альмансор, а легендарный Агасфер — Вечный жид.

Что касается меня, я к этим россказням отношусь крайне скептически. По-моему Альмансор обыкновенный человек, подхватил где-то вирус бессмертия, вот и коптит небо на протяжении нескольких столетий. Хотя «коптит» не про него. Мужик он толковый, избыточными телодвижениями подчиненных не изнуряет, задания дает по силам, наказывает редко исключительно по делу. Не без тараканов в голове, но пусть первым бросит в меня камень тот, кто считает, что у него под черепушкой таковые не водятся.

Альмансор как обычно сидел на расстеленном на полу ковре, поджав ноги под себя. Удивительное дело, но в такой позе он мог пребывать часами. Перед ним стоял достархан уставленный вазами с фруктами и сладостями рядом исходил паром никелированный электрический чайник, изготовленный еще в незапамятные времена развитого социализма. В объемистой пиале, наполненной на две трети кипятком, плавал пакетик зеленого чая. Судя по тому, что кипяток еще не потемнел, босс только-только приступил к чайной церемонии.

— Привет, Федор, проходи, присаживайся, — Альмансор широко заулыбался, будто любящий дед своему единственному внуку. — Чай будешь?

— Спасибо, Святослав Игоревич, только что выпил целую кружку у Сан Саныча. — Однако все равно уселся на ковер — старик ужасно не любит, когда подчиненный во время беседы маячит перед ним стоя — и безо всяких церемоний запустил руку в вазу с изюмом — отменный изюм у Альмансора, и где он его только достает.

— Ну, коль не желаешь чайку отведать, — слегка обиженно проворчал начальник, — сразу приступим к делу. Помнишь Куриноса Фасиза?