Александр Сухов - Чужая

Завести и выкатить из гаража мою красу и гордость «Москвич-401» одна тысяча девятьсот пятидесятого года выпуска заняло не более пяти минут. Машина, как и большинство моего имущества, досталась мне в наследство от покойных родителей. Москвичок больше пятидесяти лет простоял в гараже, поэтому неплохо сохранился. Заржавел, конечно, но не проржавел, к тому же это вам не какой-нибудь жестяной жигуль массового производства. Это шедевр, хендмейд, сработан с душой, любовью и тщанием из конвертированных в мирную экономику «тигров» и «пантер» немецкого вермахта, а также отечественных «тридцатьчетверок» и «ИСов». Сейчас мне стыдно вспомнить, что в свое время хотел с легким сердцем выкинуть его на свалку.

Целых полгода я холил и лелеял свое сокровище: отчищал от ржавчины, красил, перебирал узлы и агрегаты, заменял безнадежно вышедшие из строя детали.

В этом мне здорово помог опять же, наш Сан Саныч, мужик он хоть и со своими причудами, но насчет всякой машинерии асс из ассов. Это именно он присоветовал использовать энергетический меч, включенный на пониженную мощность, в качестве сварочного аппарата, он также частенько снабжал меня дефицитными запчастями, кои собственноручно изготавливал в мастерской Конторы. Просто так помогал, по дружбе. Вот такой он душевный старикан Сан Саныч, а некоторые его считают нелюдимым букой, зацикленном на своих убойных штуковинах.

Все равно основная доля работ по восстановлению раритета легла на мои плечи. Ко всему прочему я туда пристроил парочку техномагических примочек из все того же конфиската, а также установил кучу разнообразных датчиков, регуляторов, и, конечно же, управляющий ими микрокомпьютер, даже не один, а пару. После подобного тюнинга «Ласточка» моя «затикала» не хуже хваленых швейцарских часов, во всяком случае, на своем штатном сорокасильном движке, две сотни верст в час на прямых участках трассы выдает в легкую, на удивление и зависть многим владельцам навороченных иномарок.

Ой, чего это я расхвастался-то?! Не пора ли на работу, иначе Альмансор за опоздание с меня голову снимет, а заодно и стажеру достанется. Мне-то не впервой, а вот Квагшу обидно будет — не привычный он еще, незаслуженные пендели от начальства огребать.

А вот и неправильно! Во-первых, свой «Москвич-401» я не покупал, а во-вторых, человек в возрасте сорока двух лет ну никак не вписывается в понятие «старый хрыч» и, наконец, налетел на тягача не я, а тягач, точнее возвращавшийся из столицы после разгрузки «КАМАЗ» перескочил две сплошные линии и со встречной полосы попытался совершить лобовой таран моей «Ласточки». Тоже мне нашелся Гастелло. Ладно, о том, что с нами случилось, расскажу по порядку.

После того, как мы с Квагшем погрузились в мой раритетный шедевр советского автопрома и благополучно выехали на Варшавское шоссе, я изложил ему суть недавнего разговора с Хоросом и о, прямо скажем, весьма необычном задании Экселенце.

— Странно все это, Федор, — буквально озвучил мои мысли стажер. — Масса вопросов возникает…

— Ага, еще мысли разные, — съязвил я. — Ведь ты согласен, что в голове время от времени должны возникать мысли?

— Только не расстраивайся, Федя. — Я совсем забыл, что мой друг эмпат и тонко чувствует состояние души всякой разумной, впрочем, также как и неразумной твари. — А если это был вовсе не Хорос, а кто-то другой?

— Исключено, — категорически возразил я. — Из зеркала торчала именно его голова. М-да, сплошные непонятки. Объяснил бы кто-нибудь, для чего Экселенце эта партизанщина и вообще… Если Земле угрожает столь страшная опасность, почему бы ни организовать соответствующую операцию с привлечением лучших оперов «Линии», спецсредств быстрого реагирования и пресечения?

— Например, Хорос опасается, утечки информации… — начал проявлять эрудицию мой напарник.

— Бесполезно гадать, Квагш, — махнул рукой я. — Мы с тобой придумаем самое логичное из логичных объяснений, а истина вполне может заключаться в том, что Хоросу просто приснился вещий сон, в котором спасать мир должны именно мы с тобой и никто более. Пора бы уже привыкнуть к причудам начальства, поговаривают ему уже больше десяти тысяч лет, у некоторых и за меньший срок мозги ссыхаются до размеров грецкого ореха.

— Ты не прав, Федя, — грудью стал на защиту официального главы земного братства Хранителей Квагш, — мне несколько раз доводилось общаться с Хоросом, уверяю тебя, ни малейших признаков возрастной дегенерации сознания мною отмечено не было.