Родерик Гордон - Низвержение

В районе собралось столько людей в форме — и полицейских, и всё прибывавших военных, — что к полковнику никто не приглядывался, но он на всякий случай держался проулков и дворов. Вдруг он обратил внимание на служебный вход в одно из офисных зданий: за открытыми двойными дверями темнел пологий съезд в подземную парковку. Бисмарк спустился туда и стал обходить машины, надеясь найти незапертую. Тут появился мужчина в полосатом костюме и направился к большому внедорожнику. Полковник подкрался к нему, когда тот ставил в багажник два чемодана, и вырубил точным ударом. Затем сменил полицейскую куртку на полосатый пиджак, уложил мужчину рядом с чемоданами, пока тот не пришёл в сознание, и захлопнул багажник.

Хотя Бисмарк прежде водил автомобили только с левым рулем, он без труда освоился с управлением. Встав в затор на выезде из Сити — многие торопились выбраться из опасного района, — полковник обследовал карманы пиджака. Он нашёл бумажник, вытащил кредитки — просмотрел и бросил на пассажирское сиденье. Ещё в бумажнике оказались водительские права. Прочитав адрес на них, Бисмарк стал глядеть по сторонам на дорожные указатели. Он не представлял, как добраться туда, где живет владелец внедорожника, но теперь, когда опасность немного отступила, можно было не торопиться.

Полковник дотронулся до кнопки на панели рядом с водительским сиденьем, и на экранчике перед ним появился бело-синий логотип «BMW». Бисмарк улыбнулся. Несколькими нажатиями он включил встроенный навигатор GPS и сразу ввёл почтовый индекс, указанный на правах. Услышав, как строгий женский голос даёт указания, полковник кивнул сам себе и расплылся в ещё более широкой улыбке.

— Bayerishen Motoren Werke, — произнёс он, одобрительно погладив дорогую кожаную оплётку рулевого колеса. — Ausgezeichnet. [5] Баварский автозавод. — Великолепно. — Полковник хорошо знал эту марку — в мировую войну его отец летал на самолетах производства BMW.

Многое в этом внешнем мире было так хорошо знакомо Бисмарку, что он мог бы подумать, что вовсе не покидал Новую Германию. Но кое к чему предстояло привыкнуть. Прежде всего к огромной силе тяжести — здесь каждое движение давалось полковнику с большим трудом: ему казалось, будто руки и ноги у него налиты свинцом.

И Солнце…

Он взглянул на небо через тонированное лобовое стекло, удивляясь непривычно маленькому светилу, куда менее яркому, чем вечно пылающий шар, под которым он провёл всю жизнь. Солнце уже не стояло прямо над головой, и Бисмарк осознал, что через несколько часов оно скроется за горизонтом, и наступит ночь — полнейшая темнота.

А ещё его поражали люди на улицах — люди всех рас. Полковник увидел, как чернокожий пожилой мужчина споткнулся и рухнул на тротуар. Белая женщина тут же бросилась ему на помощь.

Новую Германию — по причине её происхождения — населяли представители только одной расы, и полковник Бисмарк слишком хорошо знал, какие зверства творили немцы во время войны. Разглядывая спешащих домой из Сити людей, таких непохожих друг на друга, он улыбнулся. Поистине он попал в просвещённый мир!

— Через триста метров на круговом перекрёстке Олд-стрит сверните на второй выезд, — механически произнёс навигатор.

Пусть стигийцы вырвали полковника из родного мира и зашвырнули в чужой, но Бисмарк не собирался сдаваться. Он знал свои возможности и умел выживать.

Кроме того, ему надо было кое с кем свести счёты.

— Чёрт побери! — тихо произнёс кто-то в вязком полумраке маленького флигеля, принадлежащего поместью Перри. Если бы кто-нибудь видел, с какой скоростью обитатель флигеля метнулся через комнату к окну, затянутому паутиной, он бы не поверил своим глазам. Человек отвёл в сторону ветхую занавеску, и дневной свет, совсем слабый из-за дождя, упал ему на лицо. Лицо старика.

Это лицо никак нельзя было назвать обычным. Рельефом оно походило на землю, изрытую червями: от глаз расходились концентрические круги, образованные небольшими выступами на коже, а лоб покрывала сетка таких же выпуклых линий, спускавшаяся к вискам и под уши.

— Да кого же это принесло? — пробурчал человек и скривил лицо, плотно прижимая к ушам клапаны кепи, зашуршавшие подкладкой из фольги. — Кого это принесло? — повторил он и медленно отступил в глубину комнаты.

— Стой! — крикнул Честер, когда Уилл бросился к воротам, перекрывавшим дорогу.

Уилл остановился и сверился с электронными часами, даже не подозревая, какое неудобство доставляло человеку во флигеле это невинное устройство.