Мелани Роун - Принц драконов

Верховный принц засмеялся, как будто подслушал эти мысли.

— Устал, князек? — бросил он и устремился в не слишком искусную, но мощную атаку, заставившую Рохана отступить.

Сталь стучала о сталь, заполняя звездный купол таким эхом, что у Рохана звенело в ушах. Оба соперника забыли о тонкостях фехтования, оба были в крови. Холодный пот заливал Глаза Рохана и ледяной коркой застывал на теле. Выпад, парирование, уклон, укол, финт и снова выпад. Его правая рука отказывалась держать меч, с каждой секундой становившийся все тяжелее. Он слышал хриплое дыхание Ролстры, чувствовал запах его потного мясистого тела, видел кровоточащие рубцы в тех местах, где его клинок вспорол плоть верховного принца. И все же он не побился бы об заклад, что победит в этом поединке. Потому что несмотря. на годы и излишества Ролстра выглядел неутомимым.

Когда Ролстра отвел клинок, чтобы нанести мощный укол, Рохан опустил меч и попытался ударить верховного принца по ногам. Кончик меча уперся в колено Ролстры, но клинок, зазубренный во время битвы, застрял в мягкой коже сапога верховного принца. Пытаясь освободиться, Рохан вонзил острие в плоть Ролстры и зарычал от боли. Наконец он с силой вырвал клинок и попытался выпрямиться, но именно в этот момент рука подвела Рохана. Меч выскользнул из пальцев, принц потерял равновесие и рухнул на колени, задохнувшись от удара о землю.

— Прекрасная поза, — издевательски заметил Ролстра, — как раз такая, какую тебе следовало принять много лет назад. Твою принцессу-фарадима я тоже сначала поставлю на колени, а потом заставлю ее забыть тебя в моей постели — так же, как ты забыл ее в постели моей дочери!

Рохан головой вперед прыгнул за своим мечом, приказал онемевшим пальцам сжать рукоять и для верности прикрыл их здоровой левой рукой. Пока принц откатывался в сторону и вставал на колено, Ролстра презрительно усмехнулся и ударил его в спину. Рохан не почувствовал новой раны, однако от удара вновь закровоточило плечо. Ролстра издал короткий смешок и подошел вплотную. Рохан извернулся и поймал эфесом эфес меча Ролстры, пытаясь держать клинки сомкнутыми, в то время как верховный принц изо всех сил старался разъединить их. Издав мучительный стон от усилия, которое разрывало плечо пополам, Рохан почувствовал, что Ролстра готов уступить. Эта внезапная слабость заставила его заподозрить, что противник делает это нарочно, но в тот же миг верховный принц с проклятием полетел на траву.

Рохан задыхался; каждый вдох отзывался острой болью в спине. Не в силах держать неподъемный меч, он полез в сапог за ножом и бросился на потное, тело врага. Сильные пальцы схватили запястье Рохана и вывернули его, чуть не вывихнув принцу предплечье. Он понял, что в следующую секунду потеряет сознание, ) и вырвался из хватки Ролстры. Верховный принц, рыча от боли, рывком поднялся на — ноги и зашатался. Кровь капала из его колена. Рохан потянулся за вторым ножом и почувствовал, что этому сопротивляются его собственные ребра. Его тело сжалось от муки, из горла вырвался всхлип, и принц впервые за день ощутил леденящий душу страх, поняв, что сейчас умрет.

Ролстра стоял над ним, тяжело дыша. Он поднял свой меч и оперся на него; острие клинка глубоко ушло в землю. Украшенный драгоценными камнями эфес сверкал серебром окружавшего их Огня.

— Я и твоего сына научу стоять на коленях! — прошипел Ролстра.

Внезапный рев раздался в ушах Рохана, на губах выступила соленая горечь. Неистовая злоба охватила его, убийственная ярость, которая не имела ничего общего ни с пылом битвы, ни с местью. Мой сын. Эхо этих слов заставляло бешено запульсировать кровь: мой сын…

— На колени, князек! — потребовал Ролстра; его хриплый голос прерывался от ненависти. — На колени!

Рохан двигался очень медленно. Он оттолкнулся от земли, придержал ребра здоровой рукой и нащупал пальцами другой левое колено, словно пытаясь опереться о него. Мой сын. Тело его горело, как от ожога, но в правой руке было зажато что-то холодное и влажное от росы. Он подобрал ногу под себя, перенес тяжесть тела на другое колено и сквозь жгучий туман посмотрел на деда своего сына.

Ролстра улыбался. Он продолжал улыбаться даже тогда, когда Рохан рванулся вперед и вверх и воткнул стиснутый из последних сил нож в нежное горло верховного принца.

Длинное лезвие вонзилось в шею ниже подбородка, и Рохан всаживал его все глубже и глубже, пока оно не пробило язык, небо и не достигло мозга. I Верховный принц опрокинулся на бок. Рохан следил за его падением, зная, что Ролстра мертв. А затем сырая трава, испачканная кровью, ринулась ему навстречу, и наступила темнота…