Ярослав Коваль - Венец проигравшего

Словом, применительно к ситуации — вполне разумный вариант семьи. Нам, имперцам, такой не подходит в первую очередь потому, что непривычен. У меня на родине разве что тибетцы согласились бы с выкладками представительницы народа юрт. Однако если им так удобнее живётся — что ж, я способен их понять. Может быть…

Так что надежда на диалог между имперцами и нашим противником есть. Вот только… Как бы подступиться в этой теме — не знаю. Даже с моей высокопоставленной стороны намёки на переговоры воспринимаются как готовность к предательству. Я никогда не решусь их предложить. По имперским традициям и законам подобную инициативу может проявить только император.

— Милорд, есть возможность для магической беседы.

— Можно сказать проще: есть связь! — раздражённо гаркнул я, отодвигая тарелку.

— Так точно, есть. Угодно ли вызвать на беседу сына его светлости? — уточнил адъютант, кося глазом на невозмутимую пленницу.

— Да просто кого-нибудь из замка. Зачем каждый раз отрывать Ярку от дел. Сударыня, благодарю за приятную компанию. Надеюсь ещё не раз наслаждаться ею. Эй, проводить госпожу в её комнату!.. Давайте мне связь, мигом!

— Да, милорд… Прошу прощения, связи снова нет.

— Да ёжкин кот… — прорычал я с досадой. И, поскольку возвращать к столу Аипери было бы нелепо и невежливо, отправился искать себе какое-нибудь другое занятие. В голову даже пришла мысль поучаствовать в ближайшей вылазке. Почему бы и нет, в конце концов? Я уже столько раз совался в самое пекло — так почему теперь нельзя?

Хотя, пожалуй, если я сделаю так ещё раз, Аканш меня просто запрёт где-нибудь. Втайне от солдат. И попытается вылечить мне голову.

Он ведь по большому счёту прав. Мне повезло уже с полсотни раз, но это, естественно, не гарантия, что в очередной раз снова повезёт. А жить надо, и даже очень хочется, хотя скука и азарт иной раз заставляют ненадолго забыть об этом. Так что, стоя на верхней галерее замка, дожидаясь заката, я перебирал боевые идеи, как бусины чёток. И ждал, когда меня посетит вдохновение.

По ночам мир вокруг Младшего уступа был заткан искрами звёзд. Звёзды усыпали небосвод со щедростью транжиры (на родине мне никогда не случалось видеть их столько сразу), звёзды жили в густой бархатной черноте лесов и лугов. Только вершины скал высились островами мрака в безбрежном океане тревожных искр, перемигивающихся через пространство, которое прочёсывал мирный ночной ветер.

Войск, образовавших бивуаки разных размеров и степени укреплённости, мелких дозоров, постов, стоянок вокруг хватало в избытке. Не отставали и посёлки, где жители всё-таки рискнули остаться. Судя по огонькам и дымкам, жизнь там потихоньку продолжается. Даже на сердце как-то полегчало. Любопытно, наше упорство и искусность в военном деле способны ли изменить позицию врага в отношении мирных жителей? Даже если это так, я не властен ничего изменить. Мои люди будут продолжать действовать, как действуют. Такова уж война, и это, увы, нормально.

Жаль, конечно, что не все сыновья разделяют моё сочувствие к простым людям. Однако пока я тут верховный владыка — после императора, само собой — моё мнение будет иметь здесь силу закона. Так что зря я себя терзаю. По местным правилам всё сделано правильно, и Яромиру не на что будет обижаться.

— Тут, похоже, намного больше войск, чем можно было бы ожидать, — сказал я Элшафру, вглядываясь в ночь. — Никогда не думал, что кочевники способны выставить разом такую огромную армию. Вернее, в истории моей прежней родины есть один такой пример… Вернее, даже два. Но оба — практически легендарны. Ну, допустим, полулегендарны.

— Эти кочевники из другого мира. Должно быть, у них другие порядки.

— Кочевники везде одинаковы.

— Как видишь, не везде.

— Мда… Мы все платим за косность наших взглядов, за заскорузлость представлений о Вселенной…

— Разве стоит возлагать на себя ответственность за стечение обстоятельств? — Он помедлил, нахмурился и осторожно уточнил: — Или есть что-то, чего я не знаю?

И тут я вспомнил, что говорю не с Аканшем. В последнем я давно был уверен, как в самом себе. А вот не пойдут ли от Элшафра какие-нибудь лишние слухи? Он может пустить их в оборот из самых лучших побуждений. Например, про мои матримониальные намерения в отношении дочери одного из вассалов первым заговорил именно он. Тогда забурлило всё графство, оживились мои приближённые и придворные, даже Моресна обрадовалась, предвкушая пышную свадебную церемонию и появление в семье младшей жены, которой она сможет по-свойски распоряжаться.