Николай Степанов - Арлангур. Дилогия

– Надо срочно уходить, пока есть такая возможность. – Смотритель вынырнул из темноты прямо перед носом агрольда.

– Тебя же убили! – воскликнул тот.

– Всего два раза, – нетерпеливо отмахнулся слуга. – Надо отпустить драганов. Они в этой темноте затопчут нескольких дауронов, пока те не прочихаются. А чтобы сбить дауронов с нашего следа, придется поджечь лавки торговцев, которые окружают площадь со всех сторон. Загорится одна – всем достанется.

Пыль всерьез принялась за чужаков, не давая им сосредоточиться. При таком безостановочном чихании коллективное колдовство оказалось невозможно, а поодиночке злодеи как маги мало чего значили.

– Вы уходите, а я еще задержусь ненадолго. Надо разобраться с теми гадами, что шмякнули меня о стенку.

Дербиант хотел остановить смотрителя, но тот слишком быстро юркнул в темноту. Пытаясь догнать Хардана, агрольд наткнулся на одного из своих магов.

– Все здесь? – шепотом спросил главный заговорщик.

Ему так же негромко ответили трое. Хозяин Трехглавого замка приказал остановить заклинание, удерживающее животных на месте, и отдал распоряжения насчет пожара.

– Встречаемся в замке Пардензака, – тихо добавил он. – Действуйте.

Испуганное ржание пробудившихся животных и топот нескольких десятков копыт оповестили о том, что первая часть плана выполняется. Дело оставалось за малым: выбраться из опасного места, не нарвавшись в темноте на врага.

Оказавшись в одиночестве, вельможа припал к земле и пустил несколько огненных лучей сквозь толщу черной пыли. Он не случайно до последней минуты не расходовал собственную магию. Экономил, чтобы сейчас шансы на спасение собственной драгоценной жизни были как можно выше. Холодный огонь агрольда пробурил несколько коридоров в нижнем слое пыли и обеспечил их подсветку. Однако увидеть эти тропки можно было лишь из положения лежа, как, впрочем, и продвигаться по ним.

Выбрав дорожку, на которой не было видно ног противника, родовитый вельможа двинулся по-пластунски. С непривычки это оказалось непростым делом. В особенности если учесть, что на ползущего постоянно норовили наступить либо враги, либо собственные слуги. Дербиант едва не вскрикнул, когда внезапно прямо перед ним появилось лицо врага. «Пропал!» – запаниковал агрольд, встретившись со злобным взглядом чужака. Однако свирепый блеск в глазах даурона угас быстрее, чем главный заговорщик собрался рвануть с места.

Наконец голова агрольда встретилась с деревянной преградой, и он попытался подняться. «Да что б вас всех!» – про себя выругался вельможа, запустив от неожиданности небольшой огневой залп. Прилавок больно ударил по макушке, Дербиант почувствовал, как тягучая липкая жидкость растекается по спине. Ему повезло, что лавка оказалась кондитерской. С таким же успехом агрольд мог выползти в потешную мастерскую и вместо сиропа получить на голову горстку огневого порошка для фейерверков.

По краям площади пыль уже почти осела, появилась возможность разглядеть предметы, находившиеся в трех шагах. Бревенчатую лавку и две соседних вельможа поджег, используя масло осветительных ламп: каждый торговец был обязан освещать выходящий на площадь фасад своей лавки.

Агрольд еще долго оглядывался на растущее зарево пожара. «Вот тебе и союзники! Сначала помогают, дают деньги, а потом… Пытаются убить? И где в их действиях логика? Может, они нашли более подходящего претендента на трон Далгании? Или сами отыскали принцессу Линорию, а я им больше не нужен?»

Грязный, оборванный и злой, как раненый тразон, Дербиант побрел на север, стараясь не сворачивать с королевского тракта.

Кровавые события с многочисленными жертвами и опустошающими пожарами, следовавшие практически одно за другим, всколыхнули обычно спокойную Далганию. Если свидетелей жестокого нападения на замок Горлинда найти так и не удалось, то очевидцев резни на Большом перекрестке оказалось хоть отбавляй. Некоторые из них вспомнили всадников из свиты высокого вельможи, которые мужественно вступили в сражение с лысыми злодеями. Среди трупов на торговой площади быстро опознали людей агрольда, Дербианта всенародно провозгласили героем.

Происшествие на Ледяных озерах также поспешили причислить к злодеяниям неизвестных чужаков, поскольку оба случая имели сходный почерк: сначала беспощадная расправа над людьми, а потом заметающий следы пожар.