Джефф Грабб - Война Братьев

— Он приказал мне отправляться домой, — крикнул, кипя от злости, Харбин, усаживаясь в кресло в палатке Тавноса.

Тавнос поднял на него глаза, но промолчал.

— Он говорит, что я нужен дома, в Пенрегоне, — продолжил молодой человек.

Тавнос закрутил покрепче гайку на машине, над которой трудился, и сказал:

— Он прав.

— Еще бы, конечно он прав, — с отвращением бросил Харбин. — Он всегда прав. Это же у Защитника Отечества работа такая, быть правым, так?

Тавнос встал из-за стола и пристально осмотрел Свое изделие.

— По-моему, эта штука готова. Что скажешь? Харбин посмотрел на устройство — большой ящик, семь футов длиной, три в высоту и ширину, из железа, с большой, тяжелой крышкой.

— Похоже на гроб, — сказал молодой человек. Тавнос сделал шаг назад, чтобы получше разглядеть предмет, и улыбнулся.

— Согласен, так и есть. Думаю, оно и к лучшему.

— Для чего эта штука? — сказал Харбин, забыв на миг о том, что очень зол на отца.

— Когда я был у Мишры… в гостях, они отвели мне удивительные покои — камеру, о существовании которой никто не помнил, — сказал Тавнос, сжимая и разжимая правую руку, будто вспоминая о давно ушедшей боли. — Я почему-то вспомнил об этом, и мне пришла в голову идея этого устройства. Она работает на том же принципе, что старинные амулеты Кроога и посох Ашнод из Зегона.

— Гм-гм, — сказал Харбин. — И как же именно?

— Тело, помещенное внутрь, будет находиться в стазисе — пока не откажет силовой камень или пока кто-нибудь не откроет крышку. — Тавнос посмотрел на Харбина. — Знаешь, я размышлял о том, что твой отец будет делать со своим братом, когда победит его. Я решил, что он не сможет казнить его, но он не сможет и оставить его в живых. Теперь же, — Тавнос похлопал ладонью по крышке устройства — у него есть выход. Харбин улыбнулся, и гримаса злости сошла с его лица.

— Дядя Тавнос, ты придумываешь ответы на вопросы, которые еще никто не задал. Можно подумать, ты знаешь, что мы не только победим Мишру, но еще и возьмем его в плен живым.

— Конечно, мы победим, — сказал Тавнос. — Неужели ты думаешь, что мы пришли сюда, чтобы проиграть?

— Не знаю, — сказал Харбин.

Тавнос непонимающим взором уставился на молодого человека.

— Ты сомневаешься? Харбин покачал головой:

— Нет, но когда я говорил с отцом… — Он снова покачал головой. — Мне кажется, он не то чтобы подавлен, скорее он очень и очень устал. Кажется, у него не осталось сил ни на ненависть, ни на что другое.

— Он просто смирился, решил — будь, что будет, — ответил Тавнос. — Он прошел долгий путь, и сейчас он стоит в нескольких шагах от цели. Мне кажется, он это понимает. Ждать осталось недолго, скоро все закончится — возможно, в его пользу, возможно, нет.

— Я хочу быть здесь, когда все закончится, — сказал Харбин. — Независимо от результата.

Тавнос решительно тряхнул головой:

— Нет. Эльфы сумели захватить какие-то корабли и направляются к нашим берегам. Нужно, чтобы войска, расквартированные на побережье, возглавил достойный командир. Этим командиром будешь ты.

Харбин не стал отвечать.

— Ты же всегда хотел вести за собой людей, — продолжал Тавнос, — но за это право нужно платить, а цена — необходимость вести их за собой тогда, когда это нужно, независимо от того, хочешь ты этого или нет.

Харбин медленно кивнул:

— Ты уже обсудил все с отцам, я правильно понял?

Тавнос пожал плечами:

— Он попросил у меня совета.

Харбин посмотрел бывшему подмастерью отца в глаза и спросил:

— А о нем ты позаботишься? В смысле, о моем отце. Ты позаботишься а нем?

— Я всю жизнь только этим и занимаюсь, — ответил Главный ученый.

— Нет, ты не понял, — сказал молодой человек, — Дело вот в чем. Когда мы прощались, отец сказал мне: «Передай своей матери, что я прошу ее об одном — пусть помнит меня таким, каким я пытался быть, а не таким, каким я был на самом деле». Эти слова не дают мне покоя. Мне кажется, он не рассчитывает пережить последнюю битву.

Харбин опустил глаза, и Тавнос сказал:

— Не беспокойся, я позабочусь о нем. Я действительно всю жизнь занимаюсь только одним — забочусь о нем, так или иначе.

Харбин вздохнул:

— Знаешь, я еще признался ему, что совершил ошибку.

— Какую ошибку? Ты сказал ему, что с твоей стороны будет ошибкой остаться здесь? — спросил Тавнос.

Харбин ответил:

— Нет. Однажды — с тех прошло много времени — отец спросил меня, что я думаю об изысканиях Союза. О магии. Я ответил ему, что абсолютно уверен — магии не существует в природе. А теперь, увидев, на что способны эльфы и их королева, я сомневаюсь. Я чувствую себя виноватым в том, что убедил его в невозможности магии.