Юрий Иванович - Найти себя

В общем, учеба у меня пошла только на «отлично». От глупых олимпиад по математике, физике и химии, а также истории и географии я открещивался руками и ногами, не хотелось бесцельно тратить время на доказательства, что я лучше всех в выбранной дисциплине. А то бы меня, наверное, однозначно записали в вундеркинды. О том, что я с каждым месяцем становлюсь новоявленным Кулибиным, я тоже не распинался в большом мире. Об этом знали только подруги, родители да самые близкие родственники. Результатом моих возросших умений стал удвоившийся поток деталей с места работы моего папаши да мои возросшие опасения, что его когда-нибудь все-таки посадят за разбазаривание народного, а к тому времени, как я понял, уже ничейного имущества.

Но отец в ответ только посмеивался:

– Ты бы видел, что и сколько воруют другие! А я и в самом деле беру только то, что идет в отходы.

После чего я сильно зауважал папино место работы, потому что в моем представлении и из таких «отходов» можно было строить космические ракеты или радиоуправляемые истребители. Зато и я в своих изысканиях и создании экспериментальных моделей имел все, что только душа возжелает. А это в итоге давало весьма неплохие шансы приблизиться к раскрытию основной тайны нашей Лаповки.

Тем более что в этом направлении нам удалось сделать один огромный, можно сказать, основополагающий сдвиг, после которого приунывшие и немного разочарованные долгими, безрезультатными поисками подруги вновь воспарили духом и запылали неугасимым энтузиазмом.

Случилось это в августе месяце, когда нам шел шестнадцатый год и мы, как обычно, находились в родной деревне. Мигалками к тому времени я обставил лес довольно плотно, срабатывали они в сухую погоду преотлично, так что две пары из нашей компании по очереди только и делали, что мотались в подозрительные места и осматривали блуждающих там людей. Понятно, что все они после осмотра оказывались вне подозрений, а если и были единичные случаи повышенной заинтересованности, то и они растворялись после небольшой слежки.

Пары, естественно, составляла наша королева. Причем в большинстве случаев лисички, равные по силе и выносливости, бегали вместе, а я с большим опозданием и позором нагонял Машку уже тогда, когда она возвращалась мне навстречу. Понятно, что угроза наказания следовала сразу:

– Тебя только за смертью посылать! Сейчас ты у меня получишь, раб!

А само наказание торопилось пасть на мою голову сразу после возвращения «на базу». Причем скрытное место для наших игрищ теперь не слишком-то и выискивалось, наша стервочка зажимала меня в первом же удобном углу и начинала измываться, поочередно подзывая для усиления эмоций то Верку, то Катьку. Спасался я только иногда, пользуясь привилегиями штатного техника и убегая в лес для наладки какой-нибудь мигалки или заседая возле экранов для согласования всей нашей сети.

Именно находясь возле компов, я и засек полученный сигнал от одной из мигалок, и бросился к чердачному окну:

– Сработал датчик восьмого квадрата!

Тут же раздался голос Машки:

– Амазонки – вперед!

Хоть к тому времени все уже и разочаровались в бесплодных пробежках по лесу, но когда королева так обращалась к близняшкам, те готовы были бегать сутками без остановок. Вот и сейчас, не успел я спуститься вниз, как их кроссовки только и мелькнули на опушке леса.

– Чего спустился, Подошва? – окрысилась на меня наш лидер, пребывающая явно в плохом настроении. – Я тебя не звала.

Пришлось входить в роль:

– Соображения генерала Ивлаева для ее величества!

– Надо же! – картинно всплеснула руками «ее величество». – С каких это пор счетовод-рядовой стал генералом?

– Уже два года, как подписан приказ о моем назначении.

– Ха! И где этот приказ?

– Валяется где-то.

– Хочу видеть его немедленно!

– Машка, кончай дурачиться. – Порой мне этот цирк надоедал, тем более в тот момент, когда следовало говорить по делу. – Восьмой квадрат – совсем неправильный.

– Будешь наказан, раб!

– С удовольствием, но чуть позже.

Машка всегда успокаивалась, когда я не проявлял строптивости.

– А что там не так?

– Это хоть и близко, но место там такое, что и троп нет. Помнишь, я вообще там мигалку ставить не хотел, потому что никто там и не ходит почти?

– Помню. Как и то, что это я настояла на установке прибора именно там. И овраг там непроходимый, и деревья толстые, и орешник густой.

– Вот именно этот орешник нам и мешает, – пытался втолковать я. – Как только ветер, ветки мотаются, прибор срабатывает, и все пять тревог на то место оказались ложными.